Считай звёзды

Paprika Fox

Крупный автобус с оравой подростков тормозит на парковке гостиничного комплекса, расположенного у парка. Здесь пахнет хвоей. Будто бы не уезжала из своего города. Вокруг жилые дома. Видимо, школа специально позаботилась о тихом месте, чтобы наши неокрепшие умы не привлекали огни и вывески баров в центре города. Но вряд ли отдаленность помешает нам куда-то выбраться.

Медленно, в ряд, выходим из душного салона. У багажника настоящая толкучка. Не протиснешься без давления. Учителя уже начинают всех созывать ближе, чтобы проверить присутствие каждого

из списка. Мне не нравится такая суета, надеюсь, нас быстро заселят.

Субботу мы размещаемся. В воскресенье — посещаем выставку. В понедельник — домой. Как раз в ночь с воскресенья на понедельник проходит вечеринка. Где и когда — неизвестно. Обычно кто-то из самых активных любителей тусовок добывает информацию, после чего группы подростков сбегают. В этот раз я хочу быть одной из них. Последний год, как ни как. Можно и вытворить что-то безумное, несвойственное мне.

Мы пробираемся к багажнику. Не вижу своего рюкзака, неужели, затерялся там, в общей куче? Специально ведь положила сбоку, прямо в угол. Вздыхаю, закатив глаза.

— Давай, — еле слышу голос Остина, который до этого держался за моей спиной, а теперь лезет вперед, уверенно взяв меня под руку. Робб очень апатичен. Он стоит вдали от толпы, зевая, и лениво ждет, пока большая масса разойдется.

Русый парень протискивается к багажнику, помогая мне пройти за ним, и я благодарю его, начав исследовать рюкзаки внутри. Где-то тут мой… Наверное. Стараюсь держаться ближе к Остину, чтобы не стать предметом, который можно пихнуть в сторону. А толкаться тут не стесняются. Все торопятся, чтобы скорее подойти к учителям и занять лучший номер. Думаю, они всё равно все одинаковые, в чем толк-то?

Наклоняюсь, опираясь на дно багажника, и пролезаю чуть в него, коленом встав на выступ. Нахожу свой рюкзак, потянув на себя, и выбираюсь наружу, сделав большой шаг назад, из-за чего врезаюсь плечом в стоящего за спиной.

— Прости, — тут же включается вина, поэтому поднимаю на парня взгляд, требующий пощады без его крика. И моргаю, меняясь в лице. Испытываю легкое… Нелегкое удивление, пока слежу за Диланом, который с хмуростью наклоняется, взяв свой рюкзак:

— По сторонам из принципа не смотришь? — ворчит, встав прямо и натянув ремни на плечи. Смотрит на меня, вынув из кармана пачку сигарет:

— Или у тебя просто извилин не хватает? — продолжает давить недовольным тоном, но не воспринимаю его, не подаюсь, всё ещё находясь в неясном состоянии удивления. Приоткрываю рот, чтобы задать вопрос, и закрываю, оставшись молчаливой. О’Брайен поднимает брови, подносит сигарету к губам, и не отводит от меня взгляда, когда на его лице проявляется наглая улыбка, вот только она не вызывает у меня негатива. Моргаю, переступив с ноги на ногу, и с ощущением укола в груди на секунду меняю направление взгляда, после опять направив внимание на парня, который сжимает во рту кончик сигареты. Не улыбается, но выглядит довольным, будто ожидал нечто подобное увидеть на моем лице.

Я даже не заметила его, что не поражает. Он тихий.

Тем более точно дал

понять, что не поедет. Опять его шуточки?

Не знаю. Я отчасти рада.

— Привет, — Остин встает рядом со мной, обращаясь к Дилану с его фирменной широкой улыбкой, и я отмираю, возвращаясь в реальный мир из своих мыслей, а так же — разрываю зрительный контакт с парнем, который медленно, не моргая, с прежней надменностью в глазах, переводит внимание на русого:

— Здорово, — как-то недружелюбно.

— Не думал, что ты поедешь, — Остин держится спокойно, разговаривая с О’Брайеном.

— Хотел своими глазами увидеть, как развлекаются неудачники, — Дилан вынимает сигарету изо рта, начав мять пальцами её основание. Чувствую, как атмосфера безразличия меняется. Край губ Остина дергается, но он делает вздох:

— Ничего интересного. Зря поехал.

— Я всё равно уже здесь, — Дилан так же сдержанно процеживает, выдавив такую же неприятную улыбку, как и мой друг. Я начинаю бегать взглядом по асфальту и, прежде чем Остин продолжит говорить, хватаю его за запястье, заставив обратить на себя внимание:

— Ты нашел свои вещи? — встаю к нему лицом, улыбаясь, так как всё нормально. Парень переводит на меня внимание, начав улыбаться с теплотой:

— Да, и захватил рюкзак Робба, — поднимает руку, держа вещи кудрявого друга. — Ему не придется тащиться в толпу, — пока он говорит, я давлю ему на плечо, заставив двигаться с места. Лучше оборвать контакт этих двоих, пока он не перерос в нечто агрессивное. Я не хочу портить себе отдых.

— Думаю, он так и задумывал, — смеюсь, и Остин отвечает тем же, продолжив тему нашего разговора о хитрости общего друга. Не оборачиваюсь, чувствуя, как одна рука русого без смущения обвивает мою спину, притягивая ближе к нему. Ничего не говорю, продолжая активно общаться с ним, но внутри себя всё равно подмечаю, что мне не особо приятен такой контакт с ним.

Быстрого заселения никто не обещает. Всё проходит долго, теперь понимаю, почему на въезд в гостиницу отведен целый день. Я получаю свой одноместный номер с ванной комнатой и на какое-то время становлюсь самым счастливым человеком, поняв, что не буду ждать очередь. Комната небольшая, но уютная. Выполнена в розовых цветах, но мне нравится. Всего понемногу: одна кровать у стены, одна тумба, один шкаф, два окна с плотными шторами.

Конечно, отдохнуть после дороги мне никто не дает — и вскоре меня забирают Остин с Роббом к себе, чтобы провести время вместе перед сном.

Всё не так плохо, даже при наличии поблизости Дилана. Русый не вспоминает о нем, и я молчу, наслаждаясь вкусом холодного пива, что принес с собой один из одноклассников. В прочем, все мы любим собираться в одной комнате. В частности, это комната Остина. Все по привычке тянутся к нему, принося за собой пиццу или выпить. Я не много пью, поэтому хорошо помню, как нетрезвые подростки вспоминают об игре в бутылочку, как играют в неё. Как некоторые смущенно краснеют после активного поцелуя с тем, с кем, может, даже не знаком.