Считай звёзды
Шрифт:
— Просто… — Митчелл долгое время молчит, резко вспоминая о том, что говорит с Диланом. — Вы можете вернуться, если хотите, — да, тон неуверенный.
— Ага, — с сомнением произносит О’Брайен, прикрыв веки и надавив на них пальцами. — Это всё?
— А… — вроде, хочет сообщить ещё что-то, но прерывает свое желание. — Да. Это всё.
Дилан мычит под нос, оторвав телефон от уха, и кладет аппарат обратно на тумбу, опустив лицо в ладони, чтобы потереть кожу. Какое-то время проводит в таком положении, после подняв голову и вновь подперев ладонью щеку. Смотрит на Финчер, задумчиво наблюдая за её попытками вырваться из полусонного состояния. Зачем? Пускай спит. Но девушка
— Кто это был? — такой тихий голос. Дилану приходится сильнее наклонить голову, чтобы разобрать. Он не думает, что должен скрыть от неё звонок Митчелла, поэтому открыто отвечает:
— Твой отец.
Райли медленно моргает, зевая, и поворачивается набок, проникая свободной рукой под одеяло, чтобы уложить её на голую спину парня. Теплая… Такая теплая кожа. Янг начинает щупать её пальцами, довольно улыбаясь, и парень поднимает брови, всё ещё находясь под странным воздействием — Финчер продолжает тянуть его волосы, слабо, но… Продолжает.
— Что он хотел? — всё-таки интересуется сонным бормотанием.
— О тебе… — Дилан прерывается, морщась, когда Янг немного грубо дергает кончики его волос, после его мычания начав приглаживать их. — О тебе спрашивал, — пытается поймать Янг на проявлении эмоций, но почему-то не видит на её лице ничего, что выдает чувства, хотя бы привычное ворчание по поводу отца, нарушающего их покой. Но нет. Ничего.
— У тебя что-то болит? — спрашивает, хмуря брови, а Райли отпускает обе руки, удобнее устраиваясь на кровати, и игнорирует вопрос, каким-то равнодушным взглядом изучая плечи парня, на коже которого четче проявляются отметины и синяки. Девушка хмуро исследует их, пальцами аккуратно касаясь самого крупного и темного, на плече:
— Ты обработал?
Дилан решает не требовать от неё ответа. Если девчонка так явно пропускает вопрос, значит, на то есть причина. И парень тут прикидывает, понимая — у Янг давно не было эмоциональных упадков. Митчелл говорил, что, эм, интим немного опустошает человека с подобным заболеванием в плане эмоций, усмиряя, следовательно, переживать не о чем. Это нормально. Немного быть эмоционально «ровной» — ей на пользу. Быть постоянно в нездорово-поднятом настроении или в сильном упадке — тоже нехорошо. Хорошо, что О’Брайен начинает немного разбираться в истоках и причинах настроения Финчер. Так легче понять, как себя вести.
Если Райли испытала сильные и разнообразные эмоции этой ночью, они очевидно её вымотали. Она выжата. Значит… С ней всё в порядке, просто… Как бы ему назвать это состояние девушки? «Нормально»? «Ровно»? Плевать, главное, она в порядке. Никаких сильно отрицательных эмоций, никаких сильно положительных.
— Не помню, — не знает, что ответить,
— Значит, нет, — не улыбается, вздохнув.
— Их не было, — признается, уложив голову на подушку, а руками лезет под неё. Ложится на живот, внимательно наблюдая за тем, как выражение лица Янг остается неизменно «ровным»:
— Конечно, — кивает. — Они со временем проявляются.
Её ладонь падает на кровать. Усталое движение. Она без сил, но при этом данное бессилие чертовски приятно: тепло, тело будто распадается на частицы, будто девушка приняла горячую ванну.
— Аптечки у тебя здесь нет? — шепчет, прикрывая веки.
— Ты не оставишь это в покое, — утверждение. О’Брайен даже улыбается, понимая, что настырность девчонки в таком состоянии никуда не пропадает. Райли остается собой в любой ситуации.
— Нет, — она еле шевелится, ложась на живот подобно Дилану, и на вздохе спрашивает:
— Сколько времени?
— Ещё рано, — парень заявляет на полном серьезе. — Девять утра, — он открывает веки, ведь улавливает тяжкий смешок со стороны Янг, которая слабо, но искренне растягивает бледные губы:
— Рано? — смотрит на него. — По идее, мы должны быть на уроках сейчас.
— Не напоминай, — падает лицом в подушку, лишив себя возможности следить за Финчер, поэтому не успевает осознать, когда Райли приходит в движение, теплыми пальцами опираясь на его спину. Дилан поднимает голову, удивленно нахмурившись, правда остается молчаливым, пока Янг без предупреждения или объяснений садится на его спину, ладонями надавив на плечи. Прохладный воздух получает доступ к её теплому телу, поэтому на коже проявляются мелкие мурашки. Райли проводит пальцами по родинкам на спине парня, а тот укладывает голову набок, задумчиво смотрит куда-то пред собой, прослеживая за касаниями Янг, которая вдруг странно холодно шепчет:
— Давай поговорим.
О’Брайен хмурится, усмехаясь:
— Ты специально такое положение заняла? — но уголки его губ опускаются, ведь Райли молчит, продолжая давить ладонями на его спину, словно боясь, что Дилан внезапно начнет вырываться, но тот продолжает спокойно дышать, понимая, что девчонка настроена серьезно, поэтому лучше не играть в «дурачка». Тем более… Расположение духа, как известно, у неё сегодня «особенное».
— О чем ты хочешь поговорить? — сдается, заерзав, чтобы лечь удобнее, но Финчер воспринимает это, как попытку выбраться, поэтому сильнее сдавливает коленями талию Дилана, что вызывает у него улыбку.
— О тебе, — отвечает серьезно. Даже слишком.
— Мне уже дурно, — смеется, изображая тошноту, но со стороны Янг — тишина и молчание. Прекращает улыбаться, откашливаясь:
— Ну… Что хочешь знать? — так необычно. Они давно знакомы, давно стали друзьями, дано перешли за грань дружеских отношений, а тут… Осознание — они не так хорошо друг друга знают. На самом деле, это не расстраивает. Многие поступают подобным образом. Дают ту информацию о себе, которую дозволено знать. Это своего рода… Забота, что ли.
Янг машинально начинает массировать пальцами плечи парня, стараясь не давить на больные участки кожи:
— Расскажи мне о своем отце.
— О каком именно? — Дилан всё отшучивается. — Любовников у мамки было много.
— Ты понимаешь, что я о твоем отце, — нет, Райли. Ты просто не имеешь понятия, о чем говоришь. Ты подразумеваешь Коннора, а настоящий отец О’Брайена… Он даже думать не хочет, поэтому поступает так, как поступал всегда — погружается в созданную собой иллюзию идеального мира, в котором его отцом является желанный для него человек.