Считайте это капризом…
Шрифт:
— Как, прямо из тундры? — Марина живо представила себе бесконечную белую равнину с одиноким шатром посредине. Как бишь они называются? А, чумы!
— Ну не то чтобы… — успокоила ее Гала. — Из города нефтяников. Там у нас, как в Москве, — многоэтажки, машины, только вокруг тундра. Дорог нет, только самолеты летают. Я летела до Москвы, а оттуда уже поездом. Знаешь, когда я в последний раз на море была? Семь лет назад! — Она вздохнула. — Раньше-то каждый год всем семейством выбирались, а теперь совсем другой коленкор. Когда еще придется! Так что буду загорать на двадцать лет вперед! — подытожила она
— Как тут кормят, кстати, ничего?
— Компотом из сухофруктов, — хмыкнула Марина.
— Так я и знала, — сказала Гала и «рассмеялась. Смех у нее был легкий и совсем уже молодой.
После ужина Гала предложила ей погулять, и Марина не стала возражать. Выбор по части вечернего моциона был у нее теперь более чем небогатый, одно из двух: либо совершить дежурный променад по набережной, либо еще пару часов поваляться в постели, рассматривая трещины на потолке. Но Гала ее на набережную не потащила, отдав предпочтение уютному скверику с детскими аттракционами. Бестолково фланировать туда-обратно она тоже не стала, сразу же оккупировав скамейку, с которой открывался наиболее живописный вид. В силу своих габаритов она заняла сразу три четверти скамьи, Марине же пришлось довольствоваться тем, что осталось, но она не роптала.
Гала наслаждалась покоем и шумно, как крупная рыба планктон, втягивала в себя полезный для здоровья экологически чистый морской воздух. Хотя в тундре, из которой она приехала, экология, может, и получше. Там, по крайней мере, не носятся толпы неприкаянных туристов, а мирно прогуливаются степенные олени. А здесь по скверу лениво шлялись отдыхающие, качали детей на качелях, в огромных количествах поглощали жирный шашлык и без устали запечатлевали себя для истории, тем более что фотографы сторожили их буквально на каждом шагу.
Двое фотографов работали в непосредственной близости от скамейки, на которой расположились Марина с Галой, одному «ассистировала» обезьянка в синих штанишках на помочах, другому — большая задумчивая птица, похожая на исхудавшую индейку, в которой Марина не сразу признала павлина. Павлин меланхолично восседал на высокой спинке резного трона, так что рискнувшие сняться в его компании оказывались под сенью не очень убедительного и даже как бы общипанного хвоста. Детям больше нравилось фотографироваться с обезьянкой, зато сама обезьянка была от этого не в восторге и не слишком утруждала себя этикетом. Когда особенно хулиганистое чадо детсадовского возраста остановилось напротив и принялось корчить ей рожи, обезьянка попросту запустила в него помидором. Юркий мальчонка успел увернуться, а потому знак обезьяньего неодобрения достался крупногабаритной Гале. Марине, впрочем, тоже кое-что перепало.
Марина еще соображала, что произошло, а Гала уже грозно осведомилась:
— Эй! Это что за шутки?
Хозяин обезьянки, довольно щуплый товарищ, обернулся, наметанным глазом оценил нанесенный его «ассистенткой» африканского происхождения ущерб и мудро решил не нагнетать обстановку, учитывая тот факт, что обиженная противница намного превосходила его в живом весе.
— Извините, пожалуйста, она не хотела!
— Еще бы она хотела! — огрызнулась Гала, стряхивая с подола платья помидорную кашицу.
— Да
Последнее замечание оказалось немаловажным.
— Только без этой твари! — выставила встречное условие Гала.
— Как вам будет угодно. — Фотограф согнал со стула обезьянку, освобождая место для тучной клиентки.
Гала с готовностью заняла предложенный стул и позвала Марину:
— Иди, вдвоем снимемся.
Марина стала отнекиваться, а неутомимая северянка замахала руками, как ветряная мельница:
— Иди, иди, бесплатно!
Марина со вздохом поднялась со скамейки и встала за стулом, на котором не без труда поместилась Гала. Было похоже на то, что Марина заменила собой обезьянку, пока та мирно прогуливалась неподалеку на длинном поводке, сжимая в когтистой лапке очередной помидор.
Постепенно начинало темнеть, потенциальные клиенты рассеялись, а потому фотограф, видно, со скуки вступил с Галой в пространный разговор, в ходе которого Гала деловито осведомилась, доходен ли его бизнес.
Фотограф задумчиво почесал затылок, но отделываться расхожей фразой «коммерческая тайна» не стал.
— Как когда, — признался он. — Конкуренция большая.
— Этот, с фазаном, что ли, конкурент? — уточнила Гала, которая, судя по всему, тоже не очень-то разбиралась в птицах.
— Это не фазан, а павлин, — поправил ее фотограф. — Нет, с этим у нас зоны поделены, я возле фонтана, а он возле кафе. Был тут, правда, один гнус с попугаем, все норовил на чужую территорию залезть. Мы ему популярно объяснили, что к чему, и он на пляж перебрался.
Марина поняла, что речь шла о фотографе, снимавшем Кристину-Валентину и «гороховую» Веронику.
— Какой у него попугай, желтый? — спросила она. — Что-то его не видно…
— Точно, пропал куда-то, — согласился хозяин обезьянки, — в одночасье. Ничего, теперь там другой, верблюда водит. Только верблюд у него худой, как велосипед, горб и тот свисает, того и гляди кони бросит. Он хоть и верблюд, а жрать хочет. Говорят, они едят раз в две недели, а этот хмырь небось кормит его раз в полгода.
Подробно обсудив особенности фотобизнеса на Черноморском побережье, Гала и фотограф начали болтать «за жизнь», а Марина погрузилась в самое себя, а там у нее, надо признать, царил полный кавардак. Прямо как в шкафу у старого холостяка. Чего с ней только не стряслось с тех пор, как она по женской слабости позарилась на горящую путевку. Приступив к «разбору полетов», Марина начала в задумчивости загибать пальцы левой руки. Мизинец — гибель соседки по пансионату Валентины Коромысловой, безымянный палец — ограбление, в результате которого она лишилась старой сумки и всей наличности, средний — странный обыск в номере, указательный — платье Кристины, кочующее по рукам, и наконец большой — она покраснела — скоропалительный и безрассудный роман с обходительным каперангом, несомненно, очень опытным сердцеедом. Да, для одной недели происшествий было многовато. А ведь она, кажется, еще кое-что забыла: таинственное исчезновение сестры Валентины — Полины. Да уж, если дело так пойдет и дальше, то для подсчета приключений ей не хватит пальцев не только на руках, но и на ногах.