Щорс
Шрифт:
Знал бы сам… Спросить легко. А ответить? Первой мыслью было собрать людей к мосту, напомнить их клятву, выявить зачинщиков… Но зачинщиков как таковых уже нет. Выход один. Да, да, уходить. Бесшумно снимать людей и уводить. До света оторваться от немцев. Затемно до Новозыбкова не поспеть; вцепиться в удобный рубеж у попутных хуторов: Скачки, Деменки. Сохранить боевое ядро отряда…
На пороге встал Зубов. Его можно не расспрашивать. Николай швырнул к печке размочаленную папироску.
— Сымайте бойцов… Без шума. Лесной дорогой, на Скачки. Я с конниками прикрою.
Квятек и Зубов молча покинули избу.
Семеновский отряд отходил с боями. Пулеметными заслонами встречали немцев
В середине апреля 1918 года Советская Россия подписала с гетманом Скоропадским перемирие, по которому определялась пограничная полоса; по условию тому украинские партизанские отряды, попавшие на советскую территорию, подлежали разоружению. Николаю Щорсу пришлось распустить отряд.
Часть бойцов-семеновцев возвращалась на Украину. Уходили ночами. Среди них был и Константин Щорс. Николай проводил брата за околицу поселка.
— Ты-то сам теперь как? В Красную Армию? Не возьмут по здоровью…
— Россия велика. Может, удастся в университет…
Расстались братья холодно.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Мартовские метели резко сменились теплыми ветрами, редкими в такую пору на Брянщине. Днями грело солнце, нещадно съедая улежалые потемневшие пласты снега в лесных чащобах, буераках. Шумела талая вода на спадах, затопляя низкие места. На опушках, в затишке, зеленели сугревные склоны; отходили после зимы, наливаясь бражной силой, деревья; набухали ночки.
Подступавшая весна разрывала истосковавшееся сердце солдата-хлебороба. Революция даровала ему мир и землю. Чего еще мужику? Шел он с фронта, шел, полный светлых надежд. Но надеждам тем не суждено так скоро сбыться…
Весной 1918 года молодую республику огонь охватил со всех краев. Занималось на востоке, на Волге; вовсю полыхали южные окраины — Дон, Кубань, Ставрополье; сбежавшиеся туда генералы подымали белое казачество против Советов. Завесы, именуемые революционными колоннами, только-только сводились в регулярные полки Красной Армии. Ненадежное затишье устанавливалось на западе. Глотком свежего воздуха явилось перемирие с Германией в Брест-Литовске. Предсовнаркома Ленин ценой неимоверных усилий согнул маловеров, убедил в необходимости хотя позорного, грабительского, но мира.
Между Советской Россией и оккупированной Украиной пролегла нейтральная полоса. Немцы и гайдамаки заботливо опутались колючей проволокой. Советская охрана разместилась вдоль своей линии. На железных дорогах действовали контрольно-пропускные пункты. Бойкими и людными пунктами на советской стороне на Брянщине слыли станции Унеча и Зерново. Валом валил туда и сюда люд самый разный: бродячие солдаты, мешочники; под их видом попадались чекистам важные птицы — царские офицеры, бывшие жандармы, надеявшиеся найти у гетмана Скоропадского применение своим рукам. Но еще больше шли ночами, глухими проселками, скапливаясь в нейтральной зоне. Одолевали спекулянты; на север они везли сахар, муку, а на юг — мануфактуру, галантерею.
Своя обособленная жизнь протекала на ничейной земле. Полоса шириною до 15 верст. Враждующие соседи по мирному договору сапогом не ступали туда. Постепенно ею завладели украинские большевики; в селах создавались ревкомы, хотя кое-где оставались и старосты. Из Украины беспрерывно пробивались малые и крупные группы повстанцев,
29 апреля оккупационные власти в Киеве разогнали Раду; вместо нее провозгласили «гетманом всея Украины» пана Скоропадского, украинского помещика, бывшего флигель-адъютанта царя Николая. Кайзер Вильгельм больше не нуждался в мелкобуржуазной демократии — украинских эсерах и меньшевиках. Прикрываясь обольстительными речами о «демократии», «свободах», те привели на Украину германских оккупантов, а потом устелили коврами дорогу гетманщине. Гетманская власть — открытая диктатура помещиков и капиталистов. Первым делом, с чего начал гетман, он занялся созданием жандармерии, «державной варты» — для охраны буржуазно-помещичьего строя.
Стон, плач по всей Украине. Загуляла по мужицким спинам вартовская нагайка. Немецкая военщина не получала обещанного радовцами хлеба, угля, металла. Надеялась, гетман выколотит плетью и свинцом давние недоимки…
Лопалось терпение народное. В ответ на насилия в селах, посадах и хуторах стихийно возникали партизанские отряды; в ход пошло дедовское оружие — топоры, вилы, косы. К лету уезды, губернии были охвачены повстанческим движением. Распространялось больше в лесистой местности, на Черниговщине. Отряды сходились в лесах; они совершали набеги на немецкие и гайдамацкие гарнизоны, разместившиеся по крупным селам, у железных дорог, поблизости от демаркационной линии. Подопрут каратели — повстанцы пробиваются через проволочные ограждения на советскую территорию; на глазах у немецких офицеров они складывали оружие — интернировались.
Украинские партийные и советские работники собирались в Москве; расселялись по гостиным дворам. Иные не видались с зимы: мыкались с отступающими войсками, эвакуировали людей, вывозили хлеб, уголь, станки. Из Донбасса прибыли Федор Сергеев (Артем), Андрей Бубнов, Николай Скрипник, Сергей Косиор, Эммануил Квиринг, Владимир Затонский, Юрий Коцюбинский; через Воронеж, Курск добирались братья Межлауки, Валерий и Иван, Владимир Ауссем, Сергей Петренко. Все они испытывали вину перед своим народом, оставленным под сапогом интервента. Что далось кровью зимой, отдали с большими жертвами. Создать свои регулярные части — нужны кадры, средства. Ни того, ни другого. Надежда одна — на Советскую Россию…
Переживаниями делу не поможешь. Понимали, надо собраться с духом, сплотить воедино волю всех, выработать план действий. Партийные большевистские организации на местах понесли большие потери; в условиях гетманщины и оккупации они ушли в глубокое подполье. Назрел вопрос о создании Коммунистической партии большевиков Украины. Организационно оформить ее может только съезд. В апреле в Таганроге — туда перебиралось украинское Советское правительство из Екатеринослава — состоялось совещание; на нем избрали оргбюро по созыву съезда. Местом проведения съезда после недолгих споров была определена Москва.
В середине мая предцик Свердлов организовал членам оргбюро встречу с Лениным. Беседа продолжалась около полутора часов. Вышли они окрыленные, с полной верой в победу своего дела — Владимир Ильич обещал всемерную поддержку и помощь украинским рабочим и крестьянам в их борьбе.
Оргбюро развернуло бурную предсъездовскую деятельность. Штаб работал круглосуточно. Тогда же через Брянский участок, по черниговским лесам, проходили Коцюбинский Юрко и Андрей Бубнов; в конце мая они провели в Киеве, в подполье, широкое партийное совещание, на котором был избран Временный всеукраинский центр по организации и руководству восстанием. Тайными, малохожеными дорогами проезжали транспорты с оружием, литературой. Теми же путями с Украины пробирались делегаты съезда.