Щуки в море
Шрифт:
— Да, надеюсь, — задумалась Даша. — Может быть, ты тоже — пери?
— Я? Разве обычная девушка может быть…
— Может! Хочешь, проверим? Дай руку… Что написано на моём кольце? Только вслух не говори.
— Латынь, но я понимаю. «За дом свой»? — беззвучно прошептала Лейла.
— Да. Девиз Лесных Сестёр.
— Я догадывалась, кто ты такая! — девушка не отрываясь смотрела на фею. — Так я…
— Ты — пока нет, но можешь. Только сначала нужно стать ученицей. Не моей, мы же с тобой примерно одного возраста.
— Ученицей самой старшей
— Ты и с ней знакома? — Даша была немало удивлена.
— Нет, но про неё рассказывали. Я справлюсь, не опасайся! — Лейла засветилась нескрываемой надеждой.
— Да я не этого опасаюсь. Ты из диаспоры, понимаешь? Вот я и боюсь, что если ты станешь Лесной Сестрой, то завтра об этом будет знать вся таджикская диаспора, а послезавтра — весь Таджикистан. А мы не то чтобы скрываемся, но открываемся не всем подряд, а только тем, кому нужна сказка.
— Вот уж нет! — возразил Сабир Рахмонович. — Ты что, думаешь, все таджики — это как пальцы одной руки? Да, помогаем друг другу в чужой стране, но такую тайну «просто таджику» никто открывать не будет — только человеку из своего рода! Хотя вы нас даже от узбеков и то не отличаете, откуда вам знать про все эти тонкости клановых связей?
— Действительно, откуда… — смутилась фея. — Извините.
— Да не извиняйся, не обидно, просто объясняю, чтобы ты понимала. Знаешь, чем мне Россия нравится? Для вас я просто «чурка», да и то в худшем случае, большинство русских к нам нормально относится, а если гадостей не делать, не тупить и хорошо по-русски говорить, так вообще почти свой получаюсь. А у нас — попробуй даже не в Узбекистан приехать, а просто в соседнюю область! Выехал из родного кишлака — и всё, уже чужой, раз из другого рода. Начинают неспешно выяснять, чей я внук да чей дядя на чьей сестре женат, а я и в своём-то клане не совсем свой, потому что женился на узбечке! Прямо чувствуешь эту подозрительность и перешёптывания за спиной…
— Так и есть, — помрачнела Лейла. — Меня тоже ни таджики до конца не принимали, ни узбеки. А так хотелось хоть где-то быть своей! Всё думала: «Кто же я такая? Папа — таджик, мама — узбечка, а имя вообще арабское».
— Всё очень просто. Ты — русская! — подмигнула Даша.
* * *
— Я уж тебя прямо домой появлю, ладно? — предложила Ната. — Зачем полдня на попутках трястись?
— Подождите тогда, — Максим взял сумку феи, из которой та уже успела выставить на стол московские «яства и пития», и вышел в сени. — Держи! — вернулся он через пару минут. — Ты ж сельская, не белоручка, глухаря сможешь ощипать. Там ещё таймень и брусника мочёная.
— Спасибо, — смутилась Лесная Сестра.
— Тебе спасибо! Люсь, а это вам с матерью! Ну бывайте, заглядывайте ещё! — таёжник помог племяннице забросить на спину рюкзак, и девушки, попрощавшись, появились в московской квартире Наты.
— Ой, светло ещё! — Люся сразу подошла к окну. — Мы в Москве? Никогда не была.
— В Москве, — кивнула фея. —
— Не, в Москву не хочу, — поморщилась сибирячка. — Появиться иногда — интересно, а жить у нас буду.
— Ну и правильно, а то как будто одна Москва в России, — согласилась Ната. — А мы вообще-то именуемся Лесными Сёстрами! Даша? Ты уже вторую?.. — на кухне появилась Первая ученица, держащая за руку сильно стесняющуюся черноволосую девушку.
— Нет, тебе ученица! Наталь, это Лейла.
— Даша, а это Людмила. То есть мне сразу двоих брать? Невероятно… — растерялась Первая сестра, но только на несколько мгновений. — Минуточку, я шкатулку принесу.
— Даша, какую шкатулку? — тихо спросила Лейла.
— С самоцветами, чтобы вы с Людмилой выбрали свои камни.
— Ой… — покраснела застенчивая восточная девушка.
— Выбирайте, — Ната поставила на стол открытую шкатулку. — Лесные Сёстры обычно сами выбирают свой камень, постарайтесь его почувствовать.
— Сокровищница дракона! — восхищённо посмотрела Люся. — Лейла, не стесняйся, давай выберем. По одному камню, правильно?
— Правильно. Ученицы так иначе и называются — «сёстры одного камня», ну или «сёстры одного кольца».
— Кеннинг, — улыбнулась немного освоившаяся Лейла. — А можно мне этот? — она даже не стала перебирать самоцветы, сразу незримо потянувшись к роскошному тёмно-зелёному кристаллу с еле уловимым синеватым прицветом.
— Можно, конечно! Это диоптаз, он же «медный изумруд». Да, похоже, он и есть — твой, — фея внимательно посмотрела на девушку. — Люся, а ты?
— А меня этот выбрал, — сибирячка задумчиво всматривалась в светло-зелёный камешек.
— Титанит, — подсказала Даша.
— Я убегаю! Дашуль, останься пока с девушками! — Ната исчезла.
— Ой… А она вернётся? — Люся немного испугалась, сообразив, что оказалась за несколько тысяч километров от дома в компании двух еле знакомых девушек лишь ненамного старше себя.
— Конечно, — успокоила её Первая ученица. — Отправилась за вашими регалиями.
— Магические кольца? — поняла Лейла.
— И не только кольца, — Даша принялась увлечённо, со всеми женскими подробностями, рассказывать о посвящении в ученицы феи Земли.
* * *
«Ровно год…» — вспоминала она. — «Вчера был уже год, как не стало той Даши — после встречи с Натой и Алексеем. А сегодня — ровно год с того дня, когда я возродилась. Теперь у меня есть друзья. Есть моё служение феи, переданное уже трём золушкам. И есть любовь… Вот интересно, а встреть я Лёшика просто на улице — влюбилась бы? Или мне для этого непременно нужно служение раненого виноватого сердца — пожертвовать собой, встать на место той, что молча смотрела с портрета всю ночь, не осмеливаясь попросить? Нет, Дарья, не пытайся разобраться в женской душе, даже если это твоя собственная душа! То есть в своей — тем более не пытайся. Что-то должно оставаться тайной даже для тебя самой».