Сдаться ты всегда успеешь
Шрифт:
Я не обращала внимания на Гришу, не удостоила даже взглядом его Леночку, меня волновал только ребенок - несчастный и словно безжизненный. Малышка тоже смотрела на меня, и ее глазки наполнились слезами, и первая покатилась по маленькой розовой щечке. Не думая, мгновенно подскочила к ней и рухнула на колени, крепко прижимая маленькое тельце к себе, стараясь защитить от внешнего мира, от окружающих злых людей, показать, как она мне важна и нужна. А Настенька буквально растаяла, обмякла в моих объятиях и крепко держалась своими крохотными ручками, облаченными в варежки, за мою шею. Она слегка подрагивала, всхлипывая, а я беззвучно сжимала ее и чувствовала, как по щекам катятся
– Любимая моя девочка, прости меня, - негромко прошептала я, и вмиг мои объятия опустели, а девочка уже находилась около той самой Лены.
– Никогда не смей подходить к ребенку!
– строго проговорил Григорий, а я все так же продолжала сидеть на коленях, смотря на родную девочку,
– А ты, Настя, запомни, нельзя разговаривать с чужими тетями.
– Машенька не чузая, - прозвучал расстроенный голосок.
– Она тебя бросила!
– чуть громче произнес мужчина, кинув мимолетный взгляд на меня. Скомандовал: - Пойдем!
– Я тебя не бросала, Настенька, знай об этом, прошу. Я тебя не бросала, и очень люблю, слышишь? – начала кричать я, но ее новоявленная мама только грубо схватила девочку за ручку и рывком потащила за собой.
Боль разрывала на части, но я все так же наблюдала за хрупкой фигуркой, которая шла, склонив головку, и всхлипывала, подрагивая всем телом.
ГЛАВА 3
Маша
Малышка скрылась из виду, вместе со своей семьей, а я все так же продолжала сидеть на снегу, не чувствуя холода, мечтая просто раствориться, исчезнуть. Сердце разрывалось на части, они - ее семья, а я навсегда стала чужой тетей. Эти родители ведут себя хуже, чем посторонние люди, видят, что ребенку больно, но не смягчают ситуацию, а наоборот, еще больше накаляют. Увидев Лену, сердце пропустило удар, ведь видно, что ей наплевать на свою дочь, ее глаза испепеляли меня, будто я в чем-то перед ней виновата, а ребенок явственно раздражал. Раздражали слезы малышки, ее поведение, видимо, мать из Елены такая же, как и жена, но все же Гриша к ней вернулся. Она обещала ему любовь. Но почему-то мне кажется, что он не договаривал всей правды причины отсутствия бывшей жены.
Почему люди так жестоки и совершенно не думают о ребенке, о травме, которую могут нанести ему, почему не думают просто о детском счастье? Разве малышка в чем-то провинилась, разве маленький ангел виноват перед взрослыми?
Сердце разрывалось от боли, но я заставила себя подняться с земли и сделать шаг - один, второй, третий, и дальше. Я просто шла вперед, не имея никакой цели, ни о чем не задумываясь, мне сейчас было все равно, куда я иду и зачем. Остановилась возле скамейки, на которую тут же и присела, чувствуя, как ноги начали подкашиваться от усталости и холода.
Сегодня меня до ужаса все бесило, даже солнце, которое, для начала декабря, светило слишком ярко. Оно словно мне назло жгло кожу, иначе бы это я не смогла назвать, не грело, а именно жгло. И мою душу тоже выжгло, только виной тому была не природа, а человек, который просто-напросто сыграл со мной злую шутку. Ему там сейчас, конечно, хорошо - счастливая семья, прекрасная дочь с белокурыми кудряшками, любовь и всякие прочие прелести. А что случилось со мной? Чужая, ненужная. Ему - человеку, которомухотела посвятить себя. О чем-то мечтала, к чему-то стремились вместе, но оказалось, что только я одна, а он… В горле образовался огромный ком боли и отчаянья. Мне хотелось его проглотить, приподнять подбородок и гордо пройти мимо… Мимо прошлого. Только сердце и разум не могут так поступить, не может исчезнуть все, что было между нами. Та плотная нить, связывающая нас воедино, не разорвется через
Предательские слезы снова покатились по холодным щекам, а слабый ветерок покалывал мокрую кожу, напоминая мне, что уже наступил декабрь. Так быстро летит время, а для меня оно как будто остановилось - в том же состоянии отчаянья, что и вчера, стрелка моих часов замерла на указателе прошлого. Уходить не хотелось, хотя я уже полностью продрогла, но дома слишком явно ощущалось одиночество, ставшее моим постоянным спутником. Слезы лились от боли, поселившейся в моем сердце из-за всего, что должно было быть, но так и не случилось.
– Юхууу… - послышалось где-то внизу, и тут же что-то ударилось о мои ноги.
Переведя взгляд на нарушителя моего уединения, сквозь пелену слез увидела прекрасного малыша, который прокатился на спине по снегу, маленькими ручками схватился за мою ногу и пытался подняться, заливисто хохоча и скользя ножками. Это невероятное зрелище вызвало во мне улыбку, и, наклонившись, я помогла мальчонке встать на ножки, которые так и продолжали разъезжаться на сколькой поверхности. На вид ребятенку было около двух лет. У него были голубые глаза цвета чистого неба и прекрасные пухлые щечки - все, что я смогла разглядеть из не спрятанного под теплой одеждой. Синяя шапочка с белой мордашкой медвежонка красовалась на его голове, теплая куртка такого же оттенка, и штаны, явно пуховой комбинезон на флисе, который мог согреть тело ребенка. На ногах теплые, совсем крохотные сапожки, которые вовсе непригодны для снежной погоды, потому как ребенок так и не смог самостоятельно найти равновесие, а если обувь удобная, малыши справляются без посторонней помощи. Все же некоторые нюансы я запомнила, не зря ведь жила с… Жила… - прошедшее время, ушедшее безвозвратно.
– Пивет, - забавно проговорил мальчик и крепче сжал пальцы на моих руках, намереваясь снова упасть.
– Привет, - ответила я и, склонив голову набок, поинтересовалась.
– А где твоя мама?
– Моя мама уетела, - ответил он и, в подтверждение своих слов, качнул головкой.
– Улетела?
– уточнила и тут же поняла, о чем говорит малыш. Сердце пропустило удар, и я заглянула в голубые глаза прекрасного чуда.
Он еще совсем маленький, и не до конца понимает, что произошло, но мне вдруг стало так больно, что захотелось крепко-крепко его обнять, подарить чуточку своего тепла, но меня отвлек бархатный голос мужчины, который подкрался к нам незаметно.
– Котенок, помнишь, что я тебе говорил? Старшим нужно говорить «здравствуйте».
Я подняла глаза на высокого мужчину, с такими же красивыми голубыми омутами, завораживающими и притягивающими к себе, грозя поглотить без возврата.
– Дла.. сдла.. сдастуте, - едва выговорил котенок и вопросительно посмотрел на отца, коим, как я поняла, и являлся подошедший мужчина.
Он кивнул и улыбнулся, а затем выразительно, уже без улыбки посмотрел на меня, отчего мне тут же захотелось спрятаться, исчезнуть, и не показываться.
– Добрый день, вы извините моего сына, он совсем еще кроха.
– Вам не за что просить прощения, он прекрасный, - ответила я и снова перевела взгляд на мальчика, тот улыбался и казался счастливым.
– А вы?
– поинтересовался бархатный голос, и я тут же поднялась с холодной заснеженной скамьи.
Мужчина взял на руки сына и очень ловко придержал меня, когда моя правая нога начала скользить в сторону. Оказавшись рядом с ним, поняла, что он выше точно на голову,теплый пуховик не скрывал крепкую руку и такое же тело, казалось, этот мужчина сможет защитить от всех невзгод и напастей.