Сдаться ты всегда успеешь
Шрифт:
– Да, возможно, - немного рассеянно ответила она и отставила свою чашку.
– Маша, почему вы тогда плакали?
– решил все-таки спросить, вспоминая заплаканную девушку на морозе.
Она тут же стушевалась от моего вопроса и немного занервничала, пряча свой взгляд.
– Это… я… мне пора уже, скоро начнет смеркаться, и… В общем, засиделась я, - поставив Мишку, который уже и не делал вид спящего, а снова накручивал рыжую прядку на палец, на пол, она, старательно укутавшись в плед, вышла из комнаты, намереваясь переодеться. А я почувствовал себя виноватым, не стоило мне лезть с вопросами.
У самой двери Маша начала отказываться от проводов ее до дома, но мы с Мишкой настояли, и отказы принимать не собирались, девушка не смогла устоять под нашим напором, и мы вместе вышли из подъезда.
Всю дорогу мы ехали молча, только сын, сидя в детском кресле, что-то щебетал, глядя в окно, где постепенно загорались огни вечернего города.
Я видел, что Маша была расстроена, и чувствовал себя ужасно от того, что напомнил ей о чем-то, что она упорно не хотела рассказывать. Я не знал истинной причины тех ееслез, но я не хотел сделать хуже, а наоборот, может быть, надеялся чем-то помочь. Но девушка оставалась грустной и скрытной. Мне не хотелось расставаться с ней на такой печальной ноте, поэтому, уже остановившись у ее подъезда, я повернулся к Маше и предложил то, о чем думал уже длительное время:
– Как вы смотрите на то, чтобы снова встретиться, и наконец-то перейти на «ты»?
Маша задумалась над моим предложением, мельком глянула в сторону подъезда, и уже хотела ответить, как ее опередил Михаил:
– Маса, ты есе пидесь к нам?
А она мило улыбнулась ему, хоть и в глазах ее можно было заметить необъяснимую боль, о которой мне очень хотелось узнать однажды, чтобы была возможность это как-то исправить.
– Приду, котенок, - согласилась девушка. Молодец, Мишка, папина радость и помощник, как же здорово, что она согласилась.
– Спасибо, Маша, - ответил я, а она кивнула и, повернувшись к ребенку, подмигнула ему.
– Пока, Мишутка.
– Покааа, - довольно запищал он.
– Спасибо за чай, - эти слова уже предназначались мне, а я, протянув руку, убрал с ее лица прядку волос, которая упала прямо на глаза, с удовольствием ощущая под пальцами нежную кожу. Девушка стушевалась под моим взглядом и отвела глаза, снова краснея, взялась рукой за ручку, собираясь открыть дверь:
– Я все-таки поговорю насчет работы с Таней, - сказал, остановив ее на выходе своими словами, и быстро наклонился, целуя теплую веснушчатую щеку.
Из машины девушка выскочила, как ошпаренная, а я довольно посмотрел ей вслед и улыбнулся. Какая же она все-таки еще девчонка, подумал про себя. Подождал, пока за ней закроется входная дверь, и тронулся с места, направляя машину в сторону дома.
– Холосая Маса, - заметил мой умный не по годам ребенок, а я кивнул то ли ему, то ли себе, отмечая его правоту - хорошая, милая и нежная девочка.
ГЛАВА 6
Маша
Потеряв на прошлой неделе ключ, я не знала, как сказать об этом подруге, было жутко неудобно перед ней. Это же ее квартира, а я оказалась Машей-растеряшей. Особенно
Следующую неделю я все время думала о детях - Насте, Мише. Как несправедлива бывает жизнь к ним. У Настеньки - отец, которому, кажется, наплевать на нее, да и мать не лучше, а Миша растет без материнского тепла. Самая большая боль - это слезы детей, никогда не могла смотреть на них спокойно. А встреча в парке с Настей только еще больше надломила меня. Как мог Гриша такое сказать мне? Чтобы я, да бросила маленькое, невинное дитя? Да я ни за что не смогла бы так поступить, ведь очень люблю ее, а он отнял, все испортил, очернив меня в глазах ребенка.
Как человек мог так кардинально измениться за короткий срок? Как? Я не могла найти этому объяснение, поэтому просто шла на работу, чтобы хоть как-то отвлечься.
Был обычный рабочий день, когда мы снова встретились с Антоном, мне он понравился, как мужчина, но и у него был ребенок, а я боялась, что может все снова повториться, как с Гришей. Но разве дети виноваты в том, что взрослые не могут сойтись? Понять друг друга. Поэтому я решила для себя держаться от него подальше, но оказалось, Антон нашел ключ, который я случайно потеряла у него дома. Мне было неудобно за свой побег, но и объясняться не было сил, зачем незнакомцу знать о моих проблемах? У него, поди, своих хватает, мужчина один растит сына, крохотного и смышленого.
Вчера я перезвонила Антону и договорилась встретиться в парке, и вот сейчас мы весело болтали и играли в снежки. Мне было с ними так спокойно и уютно, что я, не задумываясь, согласилась пойти к ним в гости, а немалую роль играл в этом, конечно, Мишка - бесподобный ребенок, веселый и жизнерадостный. Поймала себя на мысли, что мне хотелось бы присутствовать в его жизни, но к новым отношениям я просто не была готова, но поцелуй Антона и его прикосновения то к руке, то к щеке вызывали во мне бурю эмоций, я не знала, что с этим делать, поэтому просто позорно бежала. Зайдя домой, увидела подругу, которая, как оказалось, меня уже ждала.
– Привет, ты где была? У тебя же вроде выходной, - удивилась моему отсутствию Ася.
– Да прогуливалась, погода хорошая сегодня, - решила не говорить ей всей правды, да и зачем, для начала мне бы самой разобраться в себе.
– А что это за румянец на щеках?
– подозрительно приглядываясь, интересуется подруга.
– Так… Это от холода, Асенька, - заверяю ее я.
– А глазки блестят тоже от холода?
Я молчу, лишь больше смутившись, и, сняв пуховик, прохожу в ванную, чтобы вымыть руки:
– Так, подруженька, давай в кухню, чай будем пить и разговоры разговаривать, - слышу ее голос за спиной.
– Вот, Аська, вечно тебе причудится что-то, - улыбаюсь догадливости подруги и прохожу в кухню, устраиваясь на любимом стуле.
– Подруга, я тебя хорошо знаю, ничего мне не чудится, - серьезно отвечает она.
– Я просто гуляла, ты же знаешь, как моя кожа на морозе краснеет.
– Да? А я уже подумала, встретила кого? Или… Только не говори, что с Гришей своим помирилась!
– кардинально меняет свои догадки, останавливаясь напротив меня.