Сдавайтесь, шериф!
Шрифт:
— А, да. А что вас интересует?..
Через полчаса, после ухода мамиты, я кинулась к столу и по старой кадетской привычке начала набрасывать схему на большой лист.
— Итак, парни, что мы имеем. Давайте рассуждать вслух все вместе.
А имели мы очень интересную картинку.
Жил себе поживал на свете юноша Майк Кроули. Ни в школе, ни в колледже особо звезд с неба не хватал, и вроде был довольно смышленым, да говорил больше, чем делал, одним словом, пи*даболом был Майки. Ну да в юридическом колледже хорошо подвешенный язык только в плюс засчитывается. Сразу после учебы сей
— Я как раз вернулась из академии и застала уже только отголоски того скандала. И помню, что была невероятно удивлена. Шериф Джосс, по мнению многих, был прекрасным специалистом и честным человеком, который плотно сидел на этой должности уже второй срок. Однако попался на какой-то ерунде, из которой раздули громкое расследование.
— И раздул это дело никто иной, как окружной прокурор, Мартин Борджес? — скорее утвердительно, чем вопросительно отметил Рауль.
— Сдается мне, он просто освободил место для своего человека, — покачал головой брат. — Я тоже помню Джосса — нормальный мужик был, настоящий техасец, эдакий старый ковбой с понятиями.
— Похоже, надо будет встретиться с Джоссом и задать ему пару вопросов, — пометила я в блокноте. — Идем дальше.
Майк Кроули тут же выставил свою кандидатуру на пост шерифа и гладко да сладко набрал достаточного количества голосов электората. И пусть срок его пребывания ограничивался всего лишь тремя годами, оставшимися до новых выборов (особенности избирательной системы на должность шерифа в штате Техас — прим. Авторов), но для зеленого юнца эта победа сама по себе была неожиданной.
— Считаю, что произошло нечто, что вынудило окружного прокурора активно начать помогать Майки, — подчеркнула я свою небольшую схемку на листке.
— Но очень вряд ли причина в том, что прокурор и есть наш убийца, — почесал бровь брат.
— Однозначно нет, — поддержал его Рауль. — Он всегда на виду. Просто представь, что он решит поотираться незаметно в каком-нибудь из этих придорожных баров, да еще и ряженный не пойми во что. Чушь! К тому же моя свидетельница с полной уверенностью утверждала, что наш объект — бывший военный. И я ей верю.
— Нет, прокурор отпадает сразу, — согласилась я. — Но мне кажется, это должен быть некто, достаточно близкий к нему. Тот, в чьей судьбе он или лично сильно заинтересован, либо родня достаточно близкая, чтобы его поведение могло скомпроментировать и поставить под угрозу должность и положение в обществе.
— Прикрывать целого маньяка, вовлекая в это самого шерифа округа только ради сохранения своего статуса? Не перебор ли? — нахмурился Рауль. — Не сам же ты маньячишь. Пошумят люди и забудут.
Угу, рассуждалки парня из города миллионника, да еще и вовлеченного в шоу-бизнес. Как там принято говорить? Черный пиар тоже пиар? Так, Перла, отставить сейчас выискивать в нем недостатки, способные стать непреодолимыми препятствиями
— Нет, Брукс. Это у вас там в больших городах так, что ни день — новый повод для информационного скандала и море информации. — Я очень-очень хотела, чтобы прозвучало это сухо и по деловому, но не глухая же не уловить прорезавшуюся-таки язвительность в собственном голосе. — Здесь подобное не забудут никогда. И на семью убийцы десятилетиями смотреть будут косо. Пятно навсегда. Или бросать все, уезжать, начав карьеру на другом месте с нуля, или же скрывать до последнего. Мы проходили подобное в академии, да и сама я сталкивалась. Чем меньше городок, тем больше тайн могут скрывать его жители, уж поверь. Такие иногда чудовищные вещи открывались.
— Безусловно верю, сахарочек. Тут твоя территория, кому знать ее специфику, как не тебе.
— Опять перебор. У меня сейчас зубы слипнутся, — закатил глаза Коннор.
— Главное, чтобы не задница, — беззлобно огрызнулся Рауль. — Отвали. Ладно, допустим, что в семье или ближайшем окружении прокурора имеет место быть наш убийца. И понятны его мотивы. Но шерифу-то такое дерьмо на погоны нахрена?
— Допустим, на момент его вовлечения он еще шерифом и не был. Точнее, именно его вовлечение и было условием получения им должности.
— Неужто ради такого можно закрыть глаза на убийства?! — возмутился Брукс, но тут же и покачал головой, становясь мрачным. — Хотя… Он же амбициозная и самолюбивая до мозга костей скотина, горящими буквами на морде это написано.
— Согласна. А еще в больнице он мне ляпнул нечто про то, что таких, как ты, вояк бывших геморных, неплохо было бы запирать в резервации.
— Ага, а женщины, которых убили, исключительно латиноски, причем из весьма бедных или неблагополучных семей, — поддакнул Коннор. — Те, кого мудаки вроде этого Майки в лицо называли отбросами еще лет десять назад. Сейчас-то вслух сказать поостерегутся, но ведь думать и считать так не перестали.
Противно признавать, но Коннор прав. Деление на людей, чьи жизни и интересы чрезвычайно важны, и тех, кто вроде как невидим и ценности особой не представляет, всегда было, и вряд ли я застану момент, когда это по-настоящему поменяется.
— Итак, в наши ближайшие планы должны входить два пункта: беседа с Джоссом и семейные связи Мартина Борджеса, — подытожила я.
— Беру на себя Джосса. Пересекался с ним как-то пару раз. Надеюсь, он меня не забыл, — вскинулся Коннор. — Да и засиделся я что-то. Как раз проветрюсь.
— Сержант, ты уверен? — пристально посмотрел на брата Рауль.
— Эй, Брукс, не начинай. Я без ног, но не без головы. За меня не переживай.
— Тогда я беру на себя Мартина, — припечатала я, но возмущенно прищурилась, заметив, что оба парня синхронно закачали головами. — В чем проблема?
— Сахарочек, лучше бы тебе сейчас не лезть в это. Думаю, кто-то в твоем офисе может наблюдать за твоими действиями и докладывать кому надо. Я бы на твоем месте просто продолжал заниматься рутинными делами.