Сдавайтесь, шериф!
Шрифт:
— Нет! — чуть не завопила я, вскакивая из-за стола и пугая Джейсона. — Я сама. Мне как раз надо… — я покрутила в воздухе руками, ища слова, но потом просто скомкано завершила: — Как раз надо проветрится. Я сама. Скоро вернусь.
Лучше повода запросить анализ ДНК не найти. И подсунуть в лабораторию два образца. А там уже сошлюсь на случайность, готова даже повиниться в несуществующем бардаке. Для дела же.
Как и договаривались, написала обоим “напарникам”, что выезжаю по служебным делам в лабораторию, и вышла из офиса. И буквально через несколько секунд из закусочной миссис Эриксон появился мой телохранитель. Лишь подмигнул мне через дорогу
Остаток рабочего дня прошел обыденно и довольно спокойно. Настроение поднимали короткие смс-ки от Рауля, от содержания которых кровь приливала к щекам, сердце начинало биться часто, а в низу живота что-то сладко потягивало и пульсировало. Вот же засранец. Ну кто такое пишет девушке, обязанной сохранять серьезное выражение лица?
По дороге домой, спохватившись, что душ-то у меня так и остался в нерабочем состоянии, позвонила папе и попросила его помочь, заодно предупредив, что вечером буду у Коннора. Отличная, кстати, отмазка от приглашения “на чай” к мамите, которая, очевидно, решила, не откладывая в долгий ящик, выяснить очередной хренеллиард подробностей и деталей о сути наших со Смитом-Бруксом отношений. Нет уж. Не сейчас. Не сегодня точно. И, возможно, не завтра. Сперва я сама должна разобраться в этом, а потом уж только готова буду разговаривать с родными. Ну, кроме брата. Этот и спрашивать у меня не будет — напрямую обратится к Раулю.
На крыльце дома Коннора меня догнали совсем не дружеские объятия, и в ухо медом и патокой промурлыкали:
— Хей, сахарочек, я чертовски соскучился без своего десерта. Еле вытерпел, чтобы не вломиться в твой офис. Согласен был даже в наручниках, раз уж они тебя так возбуждают.
— Брукс, Коннор нас убьет, если мы займемся этим у его порога.
— А он и не узнает, — ухмыльнулся паршивец.
— И не надейся. У него видеонаблюдение по всему периметру участка. Да так хитро замаскировано, что не всякий его и засечет.
— Всякий не засечет, а тот, кто служил с твоим братом и знает его как облупленного, уж поверь, умудрится найти слепую зону. И именно в ней мы с тобой сейчас и стоим. Так почему бы не постоять с удовольствием?
Но стоило ему коснуться губами моего рта, как окно гостиной распахнулось и раздался приглушенный рык “облупленного”:
— А ну немедленно убрал свои грабли от моей сестры, Брукс. Не смей позорить девушку прямо на моем пороге, засранец скользкий!
Давясь смешком, как нашкодившие школьники, застуканные директором в раздевалке за непотребством, мы вошли в дом, где хмурый Коннор лишь повелительно кивнул в сторону гостиной.
— Новости какие есть? — буркнул он, недовольно глядя на то, как мы расположились на диване в обнимку.
— Мне подвернулся замечательный повод отдать образец в лабораторию не вызывая подозрений, — похвасталась я.
— Серьезно? — кисть Рауля с моего плеча перебралась на затылок, начав разминать его легонько, и я за малым не замурлыкала.
— Ага. Так что завтра мы вполне возможно будем знать личность… ну хотя бы того, кто подлил мне ту гадость. — Замахнуться на то, что это сразу же наш маньяк, я не рискнула. Не хочу спугнуть призрачную удачу.
— Хотелось бы надеяться.
— У меня тоже есть чем удивить вас. Уж сам я точно удивился, когда получил и прочитал эту инфу. И не только удивился, но и обрадовался. Сперва, — заявил Рауль, и я приподняла брови, поворачивая к нему голову.
— За интригу высший балл. А поподробнее теперь можно?
— Да с удовольствием.
— Погоди, а не там ли те мерзости с людьми творили под наркотой? — мгновенно подобрался брат. — Так это же сто пудово наш…
— Ты слушай дальше, сержант. Так вот, этот Блэквуд прослужил в Гуантанамо не так чтобы очень долго, всего год. А потом внезапно уволился. Вот просто в один день фьюить, и свалил с теплого местечка. И буквально через пару дней над этой преисподней разразился медиа-ад, уж простите за каламбур. Не просто громкий скандал, а такой скандалище, от которого полетели не только погоны, но и головы. А суть скандала сводилась к тому, что некая группа военных настолько рьяно делали свою работу, что пошли под трибунал за “чрезмерное применение силы” в отношении заключенных. Зацените, а! В самом мерзком гадюшнике на этой земле, где пытки всех мастей были как с добрым утром, нашлись такие, кто умудрился “чрезмерно применить силу”. Это, сука, все равно что шлюх из самого низкопробного борделя пнуть за излишнее рвение в работе. Что, на хрен, они должны были творить? И знаете, что интересно?
— Лично мне интересно, этот поганец слил своих товарищей-подельников в обмен на свободу, или его кто-то успел предупредить?
— Бинго, сержант. Тот же самый вопрос сидит занозой и у меня.
— Так, значит, нам надо искать этого племянника? Ну так это ведь не так уж и сложно, даже если его как-то включили в программу по защите свидетелей, — оживилась я. — Конечно, придется поднять кой-какие связи, но…
— Не спеши, сахарочек. Слушайте дальше. А дальше наш “герой” прибывает на родину и буквально через пару дней попадает в нелепую автокатастрофу. Просто ехал себе спокойно куда-то с товарищем, а в них врезался пьяный лихач. Итог аварии — два трупа и один инвалид. Причем тот, кто нас интересует, а именно Тревор — как раз-таки труп.
— Погоди, так он умер?
— Покойный уже пятый год как. Все официально подтверждено. Хотя был бы этот поганец жив, и я бы ни секунды не сомневался, что он и есть маньяк.
— Смысл нам об этом думать, если подонок сдох и нашим маньяком быть физически не может?
— Он не может. Но вдруг есть какая-то связь? Помимо химии. Нет в окружении прокурора кого-то из бывших сослуживцев племяша? Мало ли, пригрел кого в память о родственнике.
— А фото этого Блэквуда есть? — спросила я.
— Ага, только пользы от него… — вздохнул Рауль и, достав телефон, поводил по экрану и показал мне.
Да уж. С фото на меня пялился обычный военный. Короткостриженный, гладковыбритый, в идеально сидящей форме и в горделивой позе. Ничего общего с тем замусоленным, завешенным сальными волосами сгорбленным засранцем из бара. Я увеличила снимок и долго всматривалась в глаза, силясь вспомнить, но заработала только ломоту в висках.
— Бесполезно, — вздохнула я. — Если бы у нас хотя бы было фото и того гада, что травил меня, то можно было бы прогнать по программе одной новой. Недавно у нас появилась. Вроде как она должна распознавать людей даже в гриме и если меняют походку и осанку. Черт знает, как это работает, но утверждают, что распознает практически безошибочно, что с собой ни делай.