Сдаюсь, любовь!
Шрифт:
— Я знаю, но я сделала то, что сделала, и не позволю тебе за это платить.
— Да к черту все! — кричит он.
— Такой упрямый! — ворчит она. Нравится ей это или нет, он никуда не уйдет. Гарри остается, чтобы защищать ее, он умрет за нее, это видно по тому взгляду, которым он смотрит на нее. Я всегда думал, что Гарри тихий и спокойный, но теперь понятно, что эту маску он носит ради нее. Она ненавидит сочувствие, и встречается со всеми проблемами лицом к лицу. Я помню, когда видел их вместе, он всегда надевает маску задиры рядом с ней только для того, чтобы защитить ее и потому что любит ее.
Гарри
— Лили. — Я сажусь возле нее. Она поднимает на меня взгляд, и маленькая улыбка появляется на ее губах.
— Да, — отвечает она.
Я оборачиваю руку вокруг нее и тяну ближе, она прижимается ко мне.
— Ты в порядке, Сладкая? — Она долго не отвечает.
— Извини, что не рассказала тебе.
— Что ж, это не разговор на каждый день.
— Я знаю, просто… это много. И все еще есть Гарри, — объясняет она. Я беру ее за подбородок и поднимаю ее лицо, чтобы она посмотрела на меня.
— Ничего, вы с Гарри всегда защищали друг друга, потому что были единственными друг у друга, я бы поступил так же со своей сестрой.
— Но теперь у меня есть ты, — шепчет она. — И впервые в жизни мне не достаточно Гарри. Быть в безопасности не достаточно. Я хочу жить, Тео, не выживать, я хочу чувствовать, а не защищаться. — Она закрывает глаза, — Я хочу тебя. — Я провожу пальцами вдоль ее челюсти.
— Я у тебя есть. — Грустная улыбка появляется на ее губах.
— Но как надолго?
В эту ночь я не мог спать. Лили спит и даже не шевелится, она истощена. Я держал ее в объятьях, настолько сильных, как будто она в любой момент может исчезнуть, и, честно сказать, она могла. И если я не справлюсь со всем этим дерьмом, то ей придется это сделать, и как бы мне не было тяжело бросить всю свою жизнь, от нее отказаться намного тяжелее.
Мне просто нужно что-то, что я смогу повесить на Джейн в убийстве Шейна. Если у нее действительно есть видео, как они выбрасывают тело, то можно сказать, что они были четырнадцатилетними детьми, которые выполняли поручение агрессивной и избивающей их матери. Есть даже школьные записи о том, что они были в синяках, и медицинские записи, что у Гарри были сломаны кости, и не один раз. Есть и записи службы опеки, но очевидно, что их мать может быть убедительной, когда ей это нужно. Я своими глазами видел, как она может сыграть мать, которая жаждет прощения своей дочери. Она патологическая врунья.
Есть неоспоримые доказательства, которые покажут, что она агрессивная и неуравновешенная. Был так же отчет одного социального работника о том, что у Джейн был синяк под глазом. Может самооборона вследствие домашнего насилия? Кто вообще поверит в то, что два подростка убили взрослого мужчину? Чем больше я об этом думаю, тем отчетливее понимаю, что у нее нет ничего. И это кажется слишком простым, Джейн должна была продумать все наперед.
Следующим утром, пока Лили спит, я делаю несколько звонков. Кажется, как будто я могу слышать, как часы тикают, и что над нами нависла угроза. Я должен с этим разобраться. Не знаю, сколько еще Лили выдержит. Мои глаза болят от недосыпа, и голова жутко раскалывается.
— Привет, Сладкая, — я улыбаюсь ей. Она обходит стол, я отодвигаю мой стул, и она садится на мои колени, одетая только в мою футболку и пару боксеров.
— Привет. — И она целует меня, — Почему ты так рано встал в воскресенье? — она ворчит.
— Нужно было разобраться с парой дел, — отвечаю я. Она хмурится.
— Спать — это тоже важное дело. — Утренний свет, струящийся через окна, падает на ее волосы и превращает их в пожар. Темные круги под глазами ушли, и она набрала немного веса. Лилли осталась всей той же конфеткой, в которую я влюбился.
— Ты хорошо спала? — спрашиваю я. — Никаких кошмаров? — Я думал о том, что ночь будет беспокойной, после того, что она рассказала. Обычно, когда ее прошлое возвращается — это провоцирует кошмары.
— Нет, — она трясет головой.
— Хах, — это все, что я говорю. Она наклоняется, берет мою чашку и делает глоток кофе.
— Ммм, лучший кофе, что я пила. — Я думаю, что она немного влюблена в мою кофе машину.
— Поосторожнее, а то я начинаю думать, что ты со мной только изза моей кофе машины, — ухмыляюсь я. Она быстро улыбается. — Что такое, Сладкая? — Она вздыхает.
— Мне просто нужно, что бы ты знал, что все, что ты для меня делаешь… я ценю это. — Ее глаза удерживают мои, я киваю. — И даже несмотря на то, что нас шантажируют, я чувствую себя свободной. — Она начинает говорить быстро: — Я имею в виду, что куда бы не бежала за столько лет, я нигде не чувствовала себя так хорошо, чтобы остановиться, а с тобой — это действительно хорошее место, чтобы остановиться.
— Ты не попадешь в тюрьму, Лили! — восклицаю. Она качает головой.
— Может да, а может, нет, но ты все знаешь, в этом и заключается свобода.
— Ты уверена? — я ухмыляюсь. — Может у тебя есть где-то спрятанный ребенок? — Она закатывает глаза.
— Это, мой дорогой, в твоей компетенции.
— О, вот как. — Она ухмыляется.
— И не надо притворяться, что это не правда. — Поднимает она бровь, бросая мне вызов, но, к счастью, сменяет тему. — Итак, в чем причина твоего отсутствия всю эту неделю?
Я хмурюсь.
— Отсутствия?
— Ты был так отстранён. Я думала, что в Монако у тебя была интрижка… — выдыхает она. Я смеюсь.
— Интрижка. Черт, женщина, я еле справляюсь с тобой. Мой член чувствует себя обделенным этим утром.
— Я думаю, что в этом только твоя вина. Ты не должен быть так груб с ним, — ухмыляется она. Я беру ее затылок и тяну ближе к себе, ловя ее нижнюю губу зубами.
— Ты любишь грубо, — шепчу я в ее губы. Она медленно отодвигается.
— Мне нужен кофе, пока твой член не получил свое, — говорит она и медленно соскальзывает с моих колен.
Майлз занимался делом Джейн на протяжении двух дней. Не так быстро, как мне бы хотелось. Майлз предлагал двух надежных парней в помощь, но я просто не могу рисковать этим. Я доверяю ему безоговорочно и знаю, что он защитит Лили так же, как и меня. И думаю, что в тайне ему нравятся такие мои поручения. У нас есть все, кроме одной вещи, которая опровергнет все. У нее также нет конкретных доказательств, но чтобы расправиться с ней, у нас должно быть что-то получше.