Сдаюсь, любовь!
Шрифт:
— Я не знала.
— Тебе было похер! — отвечает Лилли.
Я кладу руку на ее колено, она поворачивает голову ко мне и закрывает глаза, пытаясь собраться. Она делает глубокий вдох, и ее лицо возвращается к безразличной маске.
— Послушай, было то, что было. Я рада, что ты убила его. Ты сделала всем одолжение, у нас с Гарри своя жизнь, а у тебя своя. — Она встречается взглядом со своей матерью. — Если ты когда-нибудь любила нас и любила отца, то ты исчезнешь из наших жизней и позволишь нам жить дальше, точно как и сама будешь жить свою жизнь. —
— Твой отец бросил меня. — Слеза стекает по изнеможённому лицу Джейн.
— Нет, его отняли у нас слишком рано. — Лилли качает головой. — И вся ответственность за нас перешла к тебе. Теперь я понимаю, что его потеря сделала с тобой. — Глаза Лили встречаются с моими. — Это как вырвать твою душу. — Джейн кивает.
— Он был любовью всей моей жизни. — Джейн превратилась из бешенной, на все готовой женщины, в женщину с разбитым сердцем — это странно.
Лилли запрокидывает голову и смотрит в потолок, делает глубокий вдох, опускает голову и встречается глазами со своей матерью.
— Ты была нашей матерью. Ты должна была быть сильной. Ты не была, но теперь я могу понять, что не все люди могут быть сильными по одному. Я ненавидела тебя годами, я винила тебя в том, что произошло со мной и Гарри. Ты обязана была нас защищать. — Ее голос ломается.
Лицо Джейн меняется, маска бледнеет перед кровоточащим сердцем ее дочери.
— Мне жаль! — с сожалением говорит Джейн. — Мне так жаль!
Лилли долго смотрит на свою мать. Она кладет свою руку на мою, и мы переплетаем пальцы.
— Я прощаю тебя, — говорит она едва различимым шепотом. Я поворачиваю голову и ищу взгляд Лилли, никогда бы не подумал, что она скажет что-то подобное. Ненависть к ее матери сидит глубоко.
Между ними повисает долгая пауза. Мать и дочь, незнакомцы друг для друга. Мы приехали сюда, чтобы встретиться с врагом, но все не так. Жизнь сыграла с ними дерьмовую шутку. Джейн не справилась как родитель, это была ее ответственность. И некоторые вещи никогда не буду прощены, позволить чудовищу изнасиловать свою дочь — такое допустить может не каждый. Я ненавижу ее за то, что она позволила этому случиться с Лилли. Это грустно, Джейн — жертва того, что с ней сделала жизнь, и они обе будут всегда связаны этой потерей.
Простить свою мать… это много для Лилли.
Джейн встает и вытирает слезы под глазами.
— Я сниму обвинения с Гарри, — говорит она быстро. Не говоря ни слова, она идет к двери и открывает ее. Она бросает последний взгляд на Лили.
— Присматривай за ней, — говорит она мне. Я киваю, и она уходит.
И как только щелкает дверной замок, Лилли выдыхает. Она откидывается на спинку дивана и выглядит полностью измотанной.
— Ты в порядке? — спрашиваю я. Она кивает.
— Да, как ни странно, я в порядке.
— Я должен сказать, Сладкая, ты достойна Оскара за такое исполнение. — Она кивает и смотрит на свои пальцы.
— Ты думаешь, ей действительно жаль? — Она встречается
— Я хочу так думать. — Она кивает.
Я вижу, как она сомневается. Я не виню ее. С ненавистью не так просто справиться, а прощение — еще сложнее.
— Мне нужно позвонить Гарри, он будет в ярости, — говорит она. Я хмурюсь.
— Почему? — Она встает и берет свой телефон.
— Я должна была улететь с ним еще вчера в Норвегию.
— Что? — восклицаю я. Она улыбается.
— Он думает, что ты не справишься с ситуацией.
— Какого черта? И ты собиралась сбежать? Ничего не говоря мне? — Она качает головой.
— Нет, я решила остаться с тобой. Он выдвинул мне ультиматум. Он сказал, что я обязана быть на рейсе, даже зная, что хотела дать тебе время. Ты просил меня выбрать, Тео. — Вот черт. Она печатает на ходу к спальне, заходит в нее и закрывает за собой дверь. Я могу только представить, что скажет ее брат на то, что она полетела в Монако со мной. И если Гарри не ненавидит меня сейчас, то возненавидит. Я знаю, что Лилли любит меня, но защита и безопасность настолько важны для нее, что я думал, что ничто не сможет перевесить это, но она бросила своего брата ради нашего будущего.
Она находится в спальне долгое время, я прижимаю ухо к двери и не слышу голоса, так что стучу и толкаю дверь.
Она сидит на кровати и ее руки обернуты вокруг ее коленей, телефон лежит рядом, и она смотрит на него, не отрываясь.
— Лилли? — Лилли поднимает лицо, она бледная, и ее глаза полны слез. Я сажусь напротив нее. — Что случилось? — Она закрывает руками лицо.
— Он исчез, — шепчет она. — Он улетел в Норвегию.
— Но он же вернется. — Почему он не вернется? Она качает головой.
— Он сказал, что там все устроено на пару месяцев, так что он побудет там какое-то время. — Она всхлипывает, когда новая волна слез накатывает. — Ему было так больно, Тео, он думает, что я выбрала тебя.
— Он знает, что это не так, — уверяю я. Она трясёт головой.
— Но это так, он всегда был рядом со мной, он всегда был готов бросить все ради меня, и когда был готов сделать это снова, я выбрала тебя вместо него.
— Лили, ты выбрала попытаться иметь жизнь, он это понимает. — Я в этом не уверен, Гарри ненавидит меня. Он думает, что я не подхожу его сестре, возможно, он прав. Он видел все мои провалы и всю ту боль, что я причинил Лили. Я очень сомневаюсь, что он понимает. Она кивает.
— Он говорит, что понимает, почему я это сделала. И говорит, что не поэтому остается там, но я знаю его, я действительно сделала ему больно. — Она в шоке.
— Все будет хорошо, Сладкая, все образуется.
— Черт, он последний человек, которому я хотела причинить боль. — Я пододвигаюсь ближе и оборачиваю руку вокруг ее плеч, прижимая к своей груди. Лилли обнимает меня и плачет на моем плече. Почему жизнь такая тяжелая? Она не может просто взять перерыв. С одним дерьмом разобрались, и вот следующее выбивает ее из колеи.