Сделай меня счастливым
Шрифт:
— Ты никуда не уйдешь.
Рафаэль поймал палец, которым она размахивала перед ним, поднес его к губам, поцеловал, а потом повторил это движение с каждый пальцем и с ладошкой.
— Скажи еще раз! — попросил он.
Она удивленно моргнула:
— Что?
Рафаэль положил руки на ее плечи и притянул к себе:
— Ты меня поняла.
Она перестала дышать при виде нежности в его глазах.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — хрипло прошептала она.
— Скажи, что любишь меня. Я хочу… Мне нужно
Либби не могла отвести глаз от дрожащего нерва на его щеке, У нее кружилась голова. Неужели это происходит на самом деле?
— Я люблю тебя, Рафаэль. — Она откашлялась и добавила чуть громче: — Я люблю тебя, правда, люблю… Я…
Его губы прервали последнюю часть ее признания. Все, чего он хотел, — обнимать ее и чувствовать прикосновение ее груди к своей, и Рафаэль потерял над собой контроль.
Из его груди вырвался стон, но через мгновение он отстранился от нее, тяжело дыша.
— Что только что произошло? Что вообще происходит?
— Все в порядке.
Ее голос заставил его улыбнуться, но секундой позже все прошло, и Рафаэль уставился на нее так пристально, что у Либби закружилась голова.
— Ты не против, что я… ты знаешь?
Рафаэль улыбнулся, когда она неловко пожала плечами.
— Я… — Он помолчал. — Я скучал по тебе.
«Трус!» — проговорил голос в его голове.
Это обвинение он отрицать не мог. Готов ли он сделать этот решительный шаг и сказать слова, которые изменят все в его жизни?
Эти слова разрушат стены, которые он так старательно строил вокруг себя всю жизнь и которые Либби убирала кирпичик за кирпичиком с тех пор, как она ворвалась в его жизнь. Она повлияла на каждый аспект его жизни и осветила каждый темный уголок. И освободила его от тех оков, которые он сам на себя надел.
Либби моргнула.
— Мы виделись утром.
Она опустила глаза. Сегодня она первый раз проснулась в его объятиях. Ей пришлось придумать отговорку, чтобы остаться у него на всю ночь, но, в конце концов, она оказалась бесполезной: семья все узнала.
По крайней мере, в следующий раз ей не придется лгать и придумывать оправдания. Ведь у них будет следующий раз? Рафаэль отреагировал на ее признание в любви не так, как она ожидала, но лучше, чем она втайне надеялась.
— Я хочу видеть тебя каждое утро.
Либби пораженно смотрела на него.
— Ты предлагаешь мне переехать к тебе?
— Я… — Он со стоном притянул ее к себе. — Нет, я не предлагаю тебе переехать ко мне.
Он почувствовал, как Либби напряглась в его объятиях и попыталась освободиться.
— Нет! — сказал он, сильнее прижимая ее к себе. — Я плохо умею это делать. Боже, ты такая красивая!
Она посмотрела на золотую кожу его лица, блестевшую от пота, и ее переполнили любовь и желание.
— Ты самый красивый человек, которого я когда-либо видела, Рафаэль.
Рафаэль удивился, а потом
— Я пытаюсь сказать, что… Я пришел, чтобы сказать… Пошли!
Совершенно ошарашенная, Либби позволила ему схватить ее за руку и потащить назад к скамейке, на которой она ела свой ланч. Не обращая внимания на двух женщин, который сидели на одном краю, он подтолкнул ее на деревянное сиденье.
Либби с возрастающим удивлением наблюдала за тем, как он раскрыл свой пакет для ланча и вытряхнул его содержимое на ладонь, а потом протянул ей руку.
— Я не голодна, Рафаэль.
А потом она увидела маленькую бархатную коробочку, лежащую на его ладони. В горле пересохло, и она смогла только тихо всхлипнуть.
Не решаясь отбросить осторожность и поверить в то радостное предположение, из-за которого ее сердце выскакивало из груди, Либби медленно покачала головой.
— Что, — спросила она едва слышно, с трудом выговаривая каждое слово, — это такое?
Рафаэль нервно провел рукой по волосам. Он всегда считал, что женщины инстинктивно понимают такие вещи.
— Открой и увидишь, — предложил он.
— Откройте! — повторила девушка, сидящая на другом краю скамейки, пока ее подруга не шикнула на нее.
Трясущейся рукой она взяла коробочку с его ладони и медленно открыла ее. Глаза расширились, когда она увидела сапфир квадратной огранки, окруженный бриллиантами.
Он внимательно смотрел на нее. Каждая мышца его тела напряглась, когда он замер в ожидании ее реакции.
— Если тебе не нравится, я могу…
Она перевела взгляд на его лицо. Ее глаза сверкали так, что сапфир, который она взяла из коробочки, мог бы им позавидовать.
— Оно очень красивое, Рафаэль.
— Выходи за меня, Либби.
Либби прижала руку ко рту. Из груди Рафаэля вырвался вздох.
— Скажи что-нибудь! — попросил он, но, чуть поразмыслив, добавил: — Но если нет, то не говори «нет», Либби. — Он взял ее руку и надел на палец кольцо. — Прими это кольцо, Либби. Прими меня.
На другом конце скамейки кто-то стал хлопать в ладоши, и голос произнес:
— Ради бога, скажите «да»!
Либби услышала только боль в его голосе. Она наклонилась и взяла его лицо в ладони.
— Я хочу сказать «да», — призналась она. — Я обожаю тебя, но боюсь…
— А я нет. Впервые в жизни я не боюсь, Либби, и этим обязан тебе. — Он положил свои руки поверх ее и поднес их к губам. — Я сделал свою слабость своим достоинством. Я гордился тем, что мне никто не нужен, — признался он, презрительно качая головой. — Я боялся отдать даже самую маленькую частичку себя. Боялся, что мне сделают больно. А потом появилась ты, такая храбрая, такая любящая. Ты давала мне так много, а я брал… Позволь теперь мне давать, Либби. — Он посмотрел в ее глаза, блестящие от слез. — Позволь мне отдать тебе свое сердце.