Сделай сам 1
Шрифт:
— И что теперь планируете делать? Средств на возрождение хозяйства хватит? — покосившись в мою сторону и слегка покивав в ответ на мои слова, проявил тактичность по отношению к нашим пассажирам мой отец, не отрываясь при этом от управления грузовиком. Мотор, конечно, изрядно гудел, подвеска скрипела, а КПП подвывала, но если говорить достаточно громко, то те, кто сидели в кузове поближе к кабине, вполне себе могли расслышать обращающегося к ним водителя.
— Хватит. Хранятся накопления в банке, — устало махнул рукой глава этого крестьянского семейства.
Это, кстати, в своё
Я уже не говорю о тех, кто перешёл в сословие купцов, перевалив порог в полсотни тысяч рубликов. Да у нас до относительно недавнего времени одним из крупнейших нефтяных воротил является бывший крепостной крестьянин! Так что чего уж говорить. Далеко не все из сельских жителей жили впроголодь от урожая до урожая. Но таких, увы, было подавляющее меньшинство. И с этим предстояло что-то делать.
— Мы сейчас в Харьков едем, — на всякий случай уточнил папа, а то наши неожиданные пассажиры даже не поинтересовались до сих пор насчёт того, куда мы вообще держим путь. — Найдётся, у кого там остановиться?
— Нет, — отрицательно помотал головой Никанов Иванович. — У нас родня всё по деревням да сёлам проживает.
— В таком случае семья ваша временно может погостить в нашем доме. А мы тем временем в полицию наведаемся, да всё честь по честь оформим по поводу случившегося нападения. Не вы одни подверглись такому разорению. Как говорят, по всей губернии сотни случаев. Уже и казаков с войсками прислали утихомиривать бунтовщиков.
И нет, своего собственного дома мы себе в Харькове пока не завели. Просто сняли у ХПЗ один из тех вопиюще дорогих «дворцов», что прежде долго пустовал. Самый скромный из остававшихся невостребованными у потенциальных квартиросъемщиков.
В итоге, спустя месяц активных волнений всё устаканилось, всех кого надо и не надо разогнали. Наиболее отличившихся «поджигателей» сослали на каторгу. Поболе 800 человек в итоге осудили и присудили общий штраф на возмещение ущерба аж в 800 тысяч рублей. Покрыть который, кроме как своей землёй, им было просто нечем.
Статистика. Как есть статистика, что голыми цифрами затмевает собою трагедии многих тысяч семей. Как тех осужденных крестьян, что не хотели помирать от голода, так и владельцев совершенно разорённых ими хозяйств. Так и живём.
А что до нас, до грешных. То мы опять стреляем, ё-моё! Мы — это я и старый друг мой — дерринджер.
— Бам, бам!
— Ай! Ой!
Капец! Везёт мне на спасенье всяких личностей! У Шпака — магнитофон, у посла — медальон… В том смысле, что сначала президента США от лишней дырки в организме уберег, а ныне то же самое проделал с местным губернатором. С местным — это с Харьковским, с князем Оболенским Иваном Михайловичем. Но объясню всё с самого начала, чтобы стало ясно и понятно.
В начале сотворил Бог небо и землю.
Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над
И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.
И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы.
И назвал Бог свет днём, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один.
Вот по прошествии примерно пары с половиной миллионов таких дней с момента библейского сотворения мира, к нам и приехала взбешённая мама. К нам — это в Харьков. А куда ещё ей было приезжать взбешённой? Только в Харьков! То есть к нам с папа. Мы ведь отсюда ни дня не уезжали с тех самых пор, как прибыли из США. А ведь уже, блин, середина лета. Беда, беда, беда, беда! БЕДА!
— Кто мы?
— Женщины!
— Чего мы хотим?
— Не знаем!
— Когда мы это хотим!
— Сейчас!
Ну, вы поняли меня и общий мой посыл.
Однако в данном случае столь легко отделаться папа не вышло. Ибо мама уж точно знала, что хотела. А это, блин, ещё страшней!
Так забрала мама из моих загребущих лапок бедного отца в столицу для исполнения тем главного супружеского долга. Брошь с изумрудами заказывать у Фаберже! Давно обещанную между прочим! А вы о чём подумали? Я ведь сразу же сказал! ГЛАВНОГО! А не всякое там баловство. Тут брошь! Тут понимать надо!
На наше с батей общее счастье их путешествие в Санкт-Петербург продлилось относительно недолго и уже в конце июля, как раз ко дню официального запуска конвейера в работу, они вернулись обратно к своему замученному младшему сыну — то бишь, ясен пень, ко мне. Вернулись всей семьёй, с сестрой и старшим братом. Плюс заранее заказанные нами у себя же и подготовленные под бронирование машина. Чтоб, значит, на века запечатлеть торжественный момент для всех для нас для Яковлевых. Некоронованных царей авто и тракторов России!
Так мы и свели знакомство с князем Оболенским, что только в этом году был назначен руководителем сюда. Ему по губернаторскому статусу положено было участвовать в столь крупных и значимых для Харькова начинаниях, как пуск в работу первого в стране завода по массовой выделке новейших тракторов.
Там слово за слово со стороны мама. Опять же в Харькове мы — Яковлевы, теперь солидная величина. И пригласил он всё наше семейство составить ему дружную компанию на представлении в театре сада «Тиволи». Давали там какие-то нынче модные малороссийские пьесы, в которых я, признаться честно, по факту их просмотра и прослушивания не понял ровным счётом нихрена. Одни лишь вопли мартовских котов да танцы с бубном. Ни чертежей, ни графиков, ни матрасчётов! Как это понимать прикажете мене? Вот-вот! Никак!
Да и папа заметно что был не в восторге. Небось, точно так же, как и я, не смог там рассмотреть идеи и технической задачи во всех этих сценических кривляньях. Короче высидели мы с ним эту жуткую пытку с трудом, да и свалили стразу вслед за губернатором, как только объявили антрактный перерыв.
И тут вдруг, блин, пальба!
Какой-то крендель прямо на наших глазах, всего с двух метров палит в губернатора. И… мимо! С двух метров! Промахнулся! Стреляя скрытно, из-за спины какой-то важной дамы, что тёрлась в обществе верхушки всей губернии! Олух! Как есть олух!