Сделай сам 2
Шрифт:
Теперь же ему предписывалось по получении подкреплений — аж трёх пехотных дивизий, не только вернуть утерянные позиции, но и самому пойти в наступление на неприятеля вдоль КВЖД с тем, чтобы, путём создания угрозы с тыла, вынудить основные силы японцев начать отступление обратно в Корею. Уж очень сильно Куропаткин желал «выпустить Наполеона из Москвы», да так, чтобы тот беспрепятственно ушёл в «свою Европу».
Да! Знаю! Сказочники и мечтатели писали план данной военной компании! Но ведь как грандиозно это всё звучало на бумаге! И, главное, все «нужные люди» оказывались «вне подозрений», пойди что не так. Приказы-то подписаны
Правда, прежде эти самые 3 пехотные дивизии ещё требовалось доставить за 250 вёрст от Мукдена — к побережью Ляодунского залива, и после беспрепятственно переправить кораблями на военно-морскую базу, осуществляя погрузку людей на всевозможные плавсредства с совершенно неподготовленного для того берега.
Но единственной альтернативой тому был захват нашими не сильно великими гвардейскими силами самого Инкоу — так-то стотысячного города с гарнизоном неизвестного размера, к которому к тому же наш противник мог доставлять по железной дороге не менее одной дивизии ежедневно, снимая те с других участков фронта.
А ведь японцы, небось, до последнего момента предполагали, что мы как раз и будем брать Инкоу, дабы беспрепятственно воспользоваться его отлично устроенным портом, способным принимать даже очень крупные товарные и пассажирские пароходы. Так что можно было смело говорить, что тут мы их изрядно обхитрили, откровенно побоявшись навалиться на такую жирную «дичь» и решив пойти по более тяжкому пути в плане погрузки войск.
— Та-та! Та-та-та! Та-та-та-та-та-та-та! — это Лёшка, пристрелявшись, принялся подавлять вражеский пулемёт, что бил по нам и соседним броневикам последние пару минут, пока мы подъезжали к зданию северного вокзала.
Лишь спустя четыре дня — когда успевшие дважды метнуться туда и обратно грузовики доставили к нам всю 72-ю стрелковую дивизию, а также подошли своим ходом почти 5 тысяч кавалерии, сидевшие в Инкоу японцы очухались и начали предпринимать попытки противодействия нашей транспортной активности.
Используя единственный паром, что в навигационный период осуществлял связь двух берегов реки, они попытались накопиться в районе принадлежащего англичанам вокзала, но сильно обожглись на этом. Здесь, в Инкоу, квартировали части, прежде никогда не встречавшиеся в бою с нашими броневиками, отчего в первом же столкновении нам вышло пройтись по полнокровному пехотному полку натуральным паровым катком.
Не став дожидаться, пока те начнут разбредаться по окрестным деревням или же выдвинутся в сторону наших позиций, мы сами нагрянули в гости, получив при этом очень жаркий приём.
Головные броневики нашей колонны буквально вспыхнули многими сотнями искр, когда по ним пришлись первые ружейные залпы не менее чем целого батальона. Одна машина даже съехала с дороги и замерла на месте, то ли получив какие-то критические повреждения, то ли потому что водитель оказался контужен таким огнём. Ведь даже если 6,5-мм винтовочные пули не пробивали нашу броню, они, разлетаясь вдребезги, создавали внутри броневиков весьма неприятные звуковые волны, которые очень сильно били по барабанным перепонкам и по мозгам. У меня самого такое случалось не единожды в нашем первом сражении, отчего на
Но если пехоту или ту же кавалерию такой залп мог мгновенно остановить и принудить к отступлению, мы продолжили движение вперед и просто-напросто ворвались в расположение противника, начав в упор расстреливать изрядно скученные там массы пехоты, которым не нашлось места во всевозможных привокзальных строениях. А наши не столь хорошо бронированные САУ в то же самое время «работали» с дистанции в километр по зданиям мастерских, депо и складов, откуда огрызался засевший там противник.
— Эх! Прям вспоминаю нашу с папа первую гонку! — вжимая педаль газа в пол и резко выкручивая руль, я почувствовал, как не дал уйти со своего пути очередной группе японцев. Машину характерно так тряхнуло от столкновения с их телами, а после и подбросило слегка вверх — это задние колёса доделали работу бампера и забронированного капота по упокоению солдат противника.
— Простите? — аж воззрился на меня великий князь, наблюдавший через свой триплекс, как кеглями разлетались перед нашим носом вражеские солдаты. — Это что же у вас была за гонка такая?
— Да не волнуйтесь вы так, Михаил Александрович! Всё там было в порядке! Мы же не в России в тот раз гонялись, а во Франции! Лягушатников не жалко! — хохотнул я, вновь резко дёрнув наш броневик в сторону, дабы не позволить сбежать очередной группке отступающих японцев. — Или я не прав и вам жалко такого союзника, который бросил нас в этой войне? — отвлёкшись на секунду, повернулся я лицом к своему командиру.
— Ну, знаете ли, Александр! — не нашёлся, что сказать, великий князь.
— Да мы там только бросающихся под колёса собак и давили! — всё же сжалился я над братом царя, уже, небось, успевшего надумать о нашей семейке невесть что.
— Правда? — с некоторым даже облегчением, выдохнул ротный.
— Конечно, правда! — тут же заверил я его. — А всё остальное никто никогда не докажет! Мы с господином Нагелем не ленились работать лопатами, закапывая в полях тела. Так что всё, что было во Франции, во Франции и осталось! Ха-ха-ха-ха-ха! — словно безумец рассмеялся я, осуществляя очередной «наезд на вооруженных пешеходов».
— Прости нас, Господи, грешных! — трижды перекрестился Михаил Александрович, решив замолвить за меня словечко перед Всевышним.
— Да шутю я! Шутю! — всё же решив, что это слишком черно с моей стороны подобным образом дурить столь мнительного хроноаборигена, каковым являлся великий князь, сознался я в преувеличении наших преступлений. — Мы там только таранили и выталкивали с дороги автомобили тех конкурентов, которые нам сами всячески гадили на протяжении всей гонки. Если кто при этом и пострадал, то жив остался.
— Та-та! Та-та! Та-та! Та-та-та! — это пока мы перекидывались словами с ротным, наш броневик вынесло вслед за отступающим противником к берегу Ляохэ, и сидевший на пулёмёте Лёшка вновь принялся за свою работу, добивая тех, кто пытался спастись на лодках.
В общем и целом в этот день мы не только помножили на ноль целый полк японцев, остатки которого дружно добивали уже на берегу реки, когда те вплавь пытались добраться до противоположного берега, мы вдобавок дотла сожгли вокзал англичан. Вот уж где я, наконец, почувствовал, что мы отомстили хотя бы за мой угробленный лимонниками катер!