Сделай ставку - и беги, Москва бьет с носка

Данилюк Семён псевдонимом

Иван, будто не замечая этого, продолжал расписывать перед хозяевами радужные перспективы развития мясомолочного комплекса в недрах могущественного "Илиса". Руки его в такт словам привычно бегали по столу, будто собирали рассыпавшуюся карточную колоду.

Наконец, то ли сочтя сказанного достаточным, то ли устав от кислых физиономий хозяев, Листопад, оборвав недосказанную фразу, смахнул несуществующую колоду со стола.

– Ну и так далее. Словом, так, мужики, - решительно объявил он.
– Идёте с нами, станете жемчужиной компании. Работать вы, как убедился, умеете. А мне толковые управленцы нужны. Потому вам лично оставлю

блокирующий пакет плюс ваш менеджмент. По-моему, недурное предложение. Будете упираться: и комбинат из-под вас заберу, и вас всех помету.

– Вот только на хапок брать не надо!
– вскинулся главинж.
– Многие тут до вас подступались.

Тарабан предостерегающе нахмурился, заставив запальчивого парня замолчать. Виталий Никонович был калачом тёртым. И, в отличие от своего запальчивого главного инженера, прямой ссоры старался избегать. Тем более с владельцем крупной компании, об агрессивности которой был наслышан.

– Видите ли, Иван Андреевич, все предложения ваших представителей мы знаем, - размеренно, как бы понижая градус разговора, произнес он.
– Но у нас устойчивое, крепко стоящее на ногах предприятие с сетью поставщиков и очередью из покупателей, рвущих продукцию друг у друга. Какой же нам смысл вливаться в чужой холдинг? Он улыбнулся с видом человека, вынужденного расстраивать уважаемого гостя. Сокрушенно и выжидательно одновременно, - всё сказано, и можно расходиться.

Иван так не думал. - Я бы, конечно, мог сейчас пожонглировать цифирью и доказать, что прибыли в составе холдинга у вас будут куда больше, - процедил он.
– Но скажу иначе. Будете упрямиться, сами не заметите, как я из-под вас комбинат выну.

– Это вряд ли, - предостерегающим тоном отреагировал Тарабан.
– Лучше не обольщаться. Правда, ваши сотрудники сумели перезаключить на себя несколько контрактов. Но контроль за капиталом попрежнему в моих руках. Крупных невозвратных долгов не имею. Виталий Никонович лукавил. На самом деле всё обстояло не так радужно. Да, завод по-прежнему приносил прибыль. Но именно поэтому число желающих подмять его под себя всё возрастало. Усиливался и натиск. В последнее время к проходной зачастили "братки". Тарабан всё больше ощущал себя богатой невестой на выданье - в окружении нетерпеливых, неразборчивых в методах женихов. Как ни крути, а отдаваться кому-то придется. Он приглядывался и выбирал.

– В общем даже не представляю, что такое надо изобрести, чтоб завладеть нашим заводом.

– Вот в том ваша беда, что не представляете!
– Иван вскочил.
– Многие со мной с этого начинали. А потом сами не могли понять, как это вдруг на улице оказались. Вроде всё под контролем и вдруг - бац: в грязи и без копейки. Ну, и так далее.

Говоря, он подошел к окну, выходящему через внутренний двор на проходную. На проходной сновала охрана, осматривающая въезжающий и выезжающий транспорт.

– Ишь какой поток. Попробуй перекрой. Небось, тоннами тянут, - прикинул Иван.

– Ошибаетесь. Во-первых, коллектив у нас крепкий, притертый, - рабочий, словом. Не забыли еще такое понятие?
– задиристо вклинился главный инженер. Ему нахальный нувориш решительно не нравился.
– Бывают, конечно, поползновения. Один новатор даже лук смастерил: вместо стрел палка сухой колбасы и - давай через забор пулять. Ничего: сами выявили, сами и...по-рабочему, словом. А через проходную вообще без шансов:

охрана у нас образцовая. Гайку не пронесешь.

– А если вывезти?
– Иван, не отрываясь, оглядывал внутренний двор. Совершенно запустелый. Лишь у забора стоял трактор, а в углу, среди последних жухлых лопухов, - груженый цветным металломом прицеп.

– А то не пробовали?
– Тарабан, привстав на цыпочки, выглянул из-за иванова плеча, пытаясь понять, что его так заинтересовало.
– Тоже умников, знаете, хватает. Только у нас ведь каждую машину дважды взвешивают. На въезде и выезде. Полкило расхождение, начинаем обыскивать. Палку колбасы не вывезешь. А вы целый завод собрались.

Он укоризненно засмеялся, стараясь обратить предыдущие угрозы в шутку.

Но шутить Листопад, похоже, не собирался. Антон заметил, что глаз его знакомо закосил. - Насчет полкило не знаю. Я палками не ворую. А, скажем, вон трактор внизу я у тебя угоню делать нечего.

– Чего угоните?
– Тарабан поперхнулся, переглянулся с главинжем, и оба от души расхохотались.
– Хватил, милый! У меня Сысоев, зам по безопасности, так охрану вышколил, что они без его личной визы инвалидную коляску не выпустят. А Вы - трактор! Жаль, отъехал Сысоев до вечера. Вот уж кто посмеялся бы.

– Давай на пари!
– Листопад вытянул ладонь.
– Угоняю трактор, начинаем переговоры по слиянию. - Да ну не смешите!
– Тарабан поморщился как от неудачной шутки. Внимательно пригляделся к нависшему над ним странному визитеру.

– Вы что это, всерьез, что ли? И какой темной ночью думаете совершить кражу века?

– Или с ОМОНом ворваться?
– предположил инженер.

– Зачем ночью? Ночью я сплю. Прямо сейчас на ваших глазах через хваленую проходную уведу. Единственно шоб мне комбинезон, как у всех, и не вмешиваться. За-ради чистоты эксперимента. Вот со мной майор ФСБ, - Иван ткнул в сторону Антона.
– Он за вами приглядит, шоб всё по-честному. Так как? Тарабан озадаченно поскреб лысину:

– Ну, допустим. Но тогда если не угоняете, переговоры прерываем навсегда и без обид. Так?

– Согласен! Бьем по рукам?

Тарабан обернулся к заму:

– Кто у нас сейчас старший на проходной?

– Полчаса назад Савельич заступил, - припомнил тот. Утвердительно кивнул.
– Даже не беспокойтесь, Виталий Никонович. Прокола не будет. Этот без бумажки родного брата не выпустит.

– Что ж, вольному воля! - Тарабан с разлета впечатал свою ладонь в лапу Листопада.

* Втроем - Тарабан с главным инженером и Антон - сгрудились они у окна. Вышедший во двор в комбинезоне и сапогах Листопад натруженной походкой подошел к трактору, обстукал колеса, будто пытался оттянуть начало работы, позевывая, залез в кабину, завелся, подал задом трактор к тележке с металломом и неспешно принялся ее подцеплять.

– Ты погляди, каков нахалюга!
– поразился главинж.
– Он еще и металлома прихватить собрался. Во упертый. Они теперь все такие. Если буром попрет, как бы ему там наши бока не намяли!

– Сам напросился, - Тарабан не отрывался от окна. В отличие от небитого жизнью зама, его начали терзать недобрые предчувствия.

Трактор меж тем подъехал к воротам и требовательно загудел.

Из дверцы проходной выглянул стрелок-охранник.

– Чего разгуделся?
– недовольно буркнул он, снизу вверх глядя на ражего, с перепачканным мазутом лицом малого.