Сделай ставку - и беги, Москва бьет с носка
Шрифт:
– А как же я, малыш?
– обиженным, под Карлссона, голосом пролепетал Иван.
– Я ж тоже по тебе скучаю. Как всегда, первым расхохотался.
– Та всего-то на полчасика. Как в старые добрые времена, - ломанем, пока при памяти. Ты да я.
– Разве что на полчасика. Оставив охрану, друзья поднялись по высоким ступеням гостиницы "Селигер". Знакомым до боли в суставах. Раза два-три пьяный студент Негрустуев скатывался с них бильярдным шаром.
У двери ресторана рядом с табличкой "Закрыто на спецобслуживание" бдел пообтершийся за эти годы, но не утративший пронзительности
Вид Листопада, прежде приводивший его в трепет, в этот раз не заставил старика-швейцара поступиться принципами.
– Начальство городское гуляет, - суховато сообщил он.
– Больших людей ждут. Так что нельзя и не просите.
– А ты когда-нибудь видел, шоб я просил?
– Иван приподнял дядю Сашу и переставил в сторону.
– Да вы!.. Я щас милицию!
– задохнувшийся от возмущения дядя Саша потянулся в карман за свистком.
– Не суетись, старик, а то свисток отберу и галуны сорву, - пригрозил Листопад. Сопровождаемый протестующим дядей Сашей, Иван прошел в зал. Антон неохотно двинулся следом. Ресторан оказался почти совершенно пуст. Лишь в центре его, за сдвинутыми накрытыми столами, восседала группа осанистых мужчин в костюмах и галстуках.
Кого меньше всего ожидал увидеть Антон, так это Звездина. Но именно он - на этот раз в штатском - спешил навстречу вошедшим.
– О, наконец-то дорогой гость! А мы уж заждались, - Звездин с пьяноватым панибратством приобнял Антона за плечо, подвел к столу:
– Прошу любить и жаловать. Мой в некотором роде крестник, Антон... или лучше Викторович?.. Вот так-то люди растут! Начал с простых арендаторов, с земли, чтоб самому, своими руками попробовать... Мы, дураки, не дооценили, помешать пытались. А он, голуба, уже тогда перспективу постиг! Через страдание постиг. Зато и стартанул! А уровень каков! Вчера приехал в Удельск и за день! змеиное гнездо фальсификаторов выявил. Я, кстати, уже подключился. Направил комплексную проверку, чтоб весь, значит, клубень с корнем... А что ухмыляетесь?
– приструнил он остальных.
– Ныне большой человек в МВД. От его слова, может, зависит, быть мне завтра на своем месте или не быть... Кстати, - быть?!
Вроде шутливо, но с плохо скрываемой тревогой он заглянул в глаза Антону.
– В Москве порешаем!
– втерся в разговор Листопад. Если Звездин не сводил любящих глаз с Антона, то остальные, к МВД отношения не имевшие, с завистливым любопытством присматривались к бывшему ректору института и разоренному кооператору, ухитрившемуся разбогатеть заново. Иван ненароком смахнул с антонова плеча панибратскую руку Звездина, водрузил свою лапищу:
– Я уговорил Антона Викторовича заскочить на минутку, шоб изъявить, так сказать, почтение землякам, - громогласно объявил он.
– Но злоупотреблять этим не можем. Потому что человека мать дожидается!
– Кстати, насчет мамы, - отчего-то обрадовался Звездин.
– Это ж, кто не знает, сын Александры Яковлевны Негрустуевой!
Кое-кто за столом изобразил удивление. Не очень, впрочем, естественное, - похоже, они уже всё знали о московском визитере.
– Про маму твою не забываем, даже не думай, - успокоил Антона Звездин.
– Заехали, узнали, в чем потребности. Вчера лично послал пятнадцатисуточников на картошку. Пост
– В общих я тебе сам растолкую!
– отрезал Листопад.
– Езжай, езжай, Антоша. "Мерседес" мой в твоем полном, как обычно, распоряжении.
Говоря, он ненароком двигал Антона в сторону выхода, пока наконец вместе с ним не вытеснился в фойе.
– Может, объяснишься?!..
– взвился Антон.
– Откуда здесь Звездин оказался? Твоя, конечно, работа. И вообще. То уговаривал заехать, то чуть не коленом под зад гонишь? - Та совесть заела! Поглядел на эти рожи. Понял: не дело из-за такого кодла человека от родной матери отрывать. - Опять чего-то мутишь, Листопад!
– Антон вырвал руку и вышел.
Листопад с веселой грозностью повернулся к приосанившемуся дяде Саше, - поняв, какой страшный прокол допустил, швейцар демонстрировал теперь совершеннейшее, запредельное почтение.
– Живот подобрать! Носочек развернуть. Грудку вперед!
– скомандовал Иван. Оглядел подрагивающего от напряжения старика. Дунул. Дядю Сашу от неожиданности слегка повело, но устоял. - Ничего, крепок еще, - определил Иван.
– Так и быть, галуны пока срывать не буду. Живи, прохиндей! Убедившись через окно, что "Мерседес" с Антоном отъехал, Иван предвкушающе потер руки:
– Ну-с, а теперь вернемся к нашим баранам!
* Прав оказался в своих подозрениях Антон, - замутил, конечно, Листопад. На другой день, где-то на подъезде к Зеленограду, он отгородился от водителя и охранника звуконепроницаемым стеклом, вытянул из кармана пухлый конверт и протянул приятелю:
– Держи, твоя доля!
– Не понял?
– Антон огорошенно уставился на конверт.
– Твоя доля за оформление землеотвода на Ледовом. Мне ж эти лохи вчера все бумаги разом подмахнули.
– Я-то тут причем?
– В общем-то ни при чем. Если не считать, что ты у нас ревизор!
– Иван загоготал.
– То есть ты?..
– догадался Антон.
– Что? Моим именем?!
– Только жуткую нюню не строй, - в притворном ужасе затрепетал Иван.
– Да, я дал понять Звездюку, шо могу урегулировать, чтоб его не помели. А, поскольку всё это кодло в одном интересе, он быстренько уломал остальных. И всё! Вопрос порешали.
Антон скрежетнул зубами:
– Останови машину, Листопад! Я с тобой вообще больше дел иметь не желаю... Так подставить! Да ты хоть представляешь, что обо мне подумают?
– Завидовать станут!
– тоном гипнотизера отчеканил Иван.
– А главное, ты здесь вообще не пришей - не пристегни.Ты кому-нибудь говорил, что приехал тайным ревизором? Нет! И я напрямую - нет. Это всё они сами, ссыкуны, себе напредставляли, - от собственной подлости и трусости. Теперь дальше - ты шо, собирался добиваться отставки Звездина?
– Если б мог! А так - формально к делу Кравчука он никакого отношения не имеет!
– Во! Стало быть, ни малейшего нарушения за тобой нет. Хоть сто проверок присылай, - чист, как правда! Так шо, Антоша, купи "Жигули" девятую модель, и живи спокойно.