Сделка обреченных
Шрифт:
– Отличная мысль, Поль, – оживился Андрей. – Стоит попробовать.
Ему было приятно осознать, что француз помогает ему вполне добросовестно, а не просто «отбывая номер», потому что об этом его попросил старый приятель.
– Попробуем. – Госсе развернулся к столу, одним движением остановил крутящиеся планки и щелкающие шары и решительно придвинул к себе клавиатуру. – Двенадцатое апреля. Я беру десять дней в одну и другую сторону, Андрэ. Со второго по двадцать второе апреля.
– Берите хоть двадцать, – щедро разрешил Андрей, но француз его не слышал.
Он
– Так, так, – бормотал он. – Так! Ого! Вот это да!
– Что? – Андрей навис над французом, пытаясь разобраться в тексте, выскочившем на экран.
Госсе победным жестом вновь запустил свою светящуюся конструкцию и крутанулся в кресле.
– ЧП в службе общей разведки! – провозгласил он таким тоном, будто сообщал о чем-то очень приятном и даже торжественном. – Двенадцатого апреля погиб офицер Пьер Матин.
– Погиб? Как именно он погиб?
– Этого в донесении нет! – воскликнул Госсе. От избытка адреналина он не мог говорить спокойно. – Просто сообщается, что погиб при исполнении служебных обязанностей. Так, так.
Он вновь остановил крутящийся «мобиль» и впился глазами в экран компьютера.
– А дальше еще интереснее, – проговорил он несколько секунд спустя.
– Что? – выпалил Андрей, которому передалось возбуждение француза.
– Шестнадцатого апреля был арестован офицер все той же службы общей разведки Жильбер Мартинес.
Андрея охватил охотничий азарт. «Неужели мы ухватились за конец веревочки?» – мелькнуло в голове.
– Арестован? По какому обвинению?
– Черт его знает. – расстроенный Госсе вновь откинулся на спинку кресла. – Здесь же сплошные секреты. Почему бы не написать по-человечески. А, вот! Его обвинили в попытке разгласить секретную информацию. Интересно, что за информацию он хотел разгласить? Не о вашей ли «Каталине»?
У Андрея дрогнул подбородок. Вот оно! Вот ради чего он ушел из бизнеса. Ради этого сумасшедшего азарта поиска истины, с которым не сравнится ни азарт биржи, ни азарт казино.
– Что произошло дальше с этим Мартинесом? – нетерпеливо выпалил Андрей.
Госсе двигал мышку короткими резкими движениями.
– Его выпустили из тюрьмы, но из разведки уволили. Понятно. Обычное соглашение.
– Что за соглашение? – не понял Андрей.
– Видимо, речь идет о какой-то скандальной ситуации. Или о нервном срыве офицера. В этом случае офицера выпускают из тюрьмы, а он дает подписку о неразглашении сведений. Обычное дело.
– Не для разведки.
– Что? – не понял Госсе.
– Я говорю, это обычное дело, но не для разведки. – В голосе Андрея прозвучал металл твердой уверенности. – В разведке предпочитают более серьезные гарантии того, что секретная информация не будет разглашена, чем подписка о неразглашении.
Госсе ничего не ответил, но его пальцы забегали по клавишам еще быстрее. Через несколько секунд он издал странный горловой звук и развернулся к Андрею.
– Вы правы, Андрэ. – Госсе уважительно смотрел
– О чем вы говорите, Поль?
– Жильбер Мартинес скончался двадцать первого апреля.
Андрей на мгновение замер и понимающе кивнул.
– Разумеется, от сердечного приступа.
– Не угадали. От кровоизлияния в мозг.
– Интересно. – Андрей поднялся и прошелся по комнате. – Очень интересно. Не кажется ли вам, Поль, что мы воткнули палку в муравейник?
– В огромный муравейник, – улыбнулся Госсе, но его улыбка была нервной и оттого кривой. – Я бы сказал, в муравейник-небоскреб. И это меня очень возбуждает. Мне кажется, я влюбился в вашу мадемуазель «Каталину» и готов сделать ей предложение.
– Чтобы сделать ей предложение, – рассмеялся Андрей, – вам сначала придется ее отыскать. Потому что пока вместо «Каталины» мы имеем пожелтевший документ и трупы двух агентов службы общей разведки, которые, вполне возможно, не имеют к этой операции никакого отношения.
– Имеют, – отрезал Госсе. – Я уверен, что имеют. А у меня, знаете… Интуиция… Она меня никогда не подводит. Мы на верном пути.
– Вы можете найти мне фотографии этих агентов?
– Не знаю. Но попробовать можно.
Госсе вновь защелкал мышкой.
– Знакомьтесь! – провозгласил он через несколько минут. – Мсье Пьер Матин.
С экрана компьютера на Андрея смотрело вытянутое лицо потомственного аристократа. Тонкие черты чувственного лица, пронзительные голубые глаза, чуть выдающиеся под кожей скулы.
– Хорош! – усмехнулся Андрей. – В вашей разведке все агенты такие?
– Какие такие? – не понял Госсе, но тут же сообразил и улыбнулся. – Вы имеете в виду аристократическую внешность? Это ни о чем не говорит и не должно вас обманывать, Андрэ. Этот тип с равной вероятностью может оказаться как вдумчивым аналитиком, так и жестоким убийцей.
– Вы правы, Поль, – согласился Андрей. – А что с фотографией Жильбера Мартинеса?
– С этим господином сложнее. – Госсе молотил пальцами по буквам клавиатуры с настойчивостью боксера, решившего завершить поединок нокаутом уже в первом раунде. – Его фотографии нет нигде. Ноль. Сейчас… Сейчас я попробую по каталогу имен…
В последуюшие несколько минут француз что-то бормотал, двигал мышку, оттягивал ворот свитера и кусал губы. Андрей смотрел на него и пытался привести мысли в порядок. Неужели они действительно разворошили какой-то муравейник? В отношениях с разведкой такая вольность может дорого стоить. Эти джентльмены не церемонятся. Ни в одной стране мира. Что же делать? Остановить этого увлекающегося француза, извиниться и махнуть рукой на «Каталину»? Нет. Он никогда не поверит в то, что через семьдесят лет с операции не снят гриф «секретно». Проще поверить в ошибку чиновника, загнавшего документацию об этой операции в какой-нибудь дальний архив. Если это так, то извлечь ее оттуда будет непросто. Но не опасно.