Сделка с герцогом
Шрифт:
Сам Себастьян тем временем прилагал все усилия, чтобы не замечать… точнее, чтобы не отвлекаться на нее. Прихватив несколько папок с документами, которые получил от лондонского поверенного, он большую часть пути держал их на коленях и пытался читать, но взор его снова и снова обращался к Веронике. Она была по-прежнему невероятно красива, но теперь в ней появилось нечто новое – быть может, твердость, решимость, которой не было прежде. Эти новые черты превратили ее в само совершенство, от нее просто невозможно отвести взгляд.
Себастьян потряс головой, избавляясь от наваждения. Когда она переступила порог его спальни, он едва мог отвести от нее взгляд. Слишком хорошо он помнил, как, оседлав ее, пропускал между пальцами эти роскошные волосы, теперь зачесанные наверх и убранные под модную шляпку, а она вцеплялась ногтями ему в спину, и спальню наполняли ее счастливые вздохи и стоны наслаждения…
Черт побери! Себастьян, избавляясь от наваждения, тряс головой. Нет, не стоит об этом думать! Такие мысли лучше отложить на потом, когда они благополучно доберутся до Уитмора и окажутся в одной спальне. Да, спальня у них будет одна, как и постель, в соответствии с их соглашением.
В то время как он тщетно пытается не обращать на нее внимания, она может получить приз за то, как легко и естественно делает вид, что его не существует. Сколько он ни бросал в ее сторону взгляды – ни разу не поймал ответного.
– Помнится, раньше ты лучше владела искусством светской беседы, – заметил он наконец, рассчитывая хотя бы шуткой заставить ее заговорить. Вежливость и любезность, как он уже убедился, ни к чему не вели – точнее, приводили лишь к сухим односложным ответам.
Не поднимая глаз от журнала, она спокойно ответила:
– А мне помнится, ты говорил, что порвал со своей любовницей. Все меняется – люди тоже.
– Да, я порвал со своей любовницей! – раздув ноздри, отчеканил Себастьян.
– А потом, не прошло и полугода, к ней вернулся, – холодно улыбнувшись, заключила Вероника, по-прежнему не глядя на него.
Очевидно, она старалась его разозлить – и он, пожалуй, это заслужил, ибо старался разозлить ее. Раздражало то, что ее попытка удалась.
– Я к ней не возвращался, – не повышая голоса, возразил Себастьян.
Вероника вскинула бровь, по-прежнему не отрываясь от журнала, который поднесла к самому лицу, словно старалась отгородиться от него.
– Значит, ты не солгал мне, когда сказал, что поедешь в клуб? И вместо клуба не отправился к ней?
Себастьян мысленно выругался.
– Да, я действительно поехал к ней, но… – Тут он осекся, ущипнул себя за переносицу, а затем изобразил улыбку. – Может быть, выберем для беседы более плодотворную тему?
Теперь она наконец отложила треклятый журнал и устремила взгляд на мужа.
– Плодотворную? – ее голос сочился скепсисом. – Например?
–
Она вскинула брови.
– Соглашения? Ты это так называешь?
– Ты можешь в любой момент передумать, – усмехнулся Себастьян. – Просто скажи. Я довезу тебя до Уитмора, разверну экипаж и уеду. Кроме того, почему выгоду из этой ситуации должна извлекать только ты?
– Возможно потому, что ты все-таки джентльмен?
Он удивленно взглянул на нее:
– Правда? А мне казалось, что я бессовестный обманщик!
Разумеется, он пытался всего лишь ее разозлить, не более. Даже если Вероника откажется от второй части их соглашения, он ее не бросит. Ее дед всегда был добр к Себастьяну: благодаря ему и другим Уитморлендам мальчик знал семейное тепло, в котором ему отказывала родная мать. Невыносимо было думать, что старик умирает. Если по правде, Себастьян и сам хотел его увидеть – скучал и по нему, и по другим Уитморам. За долгие годы эта семья стала для него родной.
Вероника вздернула аккуратный носик и прищурила карие глаза:
– Да, ты обманщик, совершенно бессовестный, и сейчас это только подтверждаешь.
На этот раз закатил глаза он:
– Как же легко, наверное, жить в твоем черно-белом мире, где нет ни вопросов, ни сомнений!
Она хлопнула ладонью, потом забарабанила пальцами по журналу, сердито глядя на Себастьяна.
– На что ты намекаешь, хотела бы я знать?
Он скрестил руки на груди.
– Ты меня осудила и приговорила за преступление, которого я не совершал.
Она наклонилась к нему, темные глаза полыхнули яростью.
– Даже не пытайся заставить меня сомневаться в собственном рассудке! Ты сам признался, помнишь?
Он сжал кулаки и стиснул челюсти.
– Признался в том, что солгал тебе, но в измене – нет.
Она смерила его сердитым взглядом.
– Опять эта игра словами! «Я не обманывал, я всего лишь солгал» – очаровательно! Ладно, неважно. Ты прав: давай сменим тему. Что за условия ты хочешь обговорить?
Себастьян глубоко вздохнул, стараясь унять досаду. Жене по-прежнему удается в два счета лишить его самообладания: причем во многих смыслах сразу, – но споры с ней в самом деле ни к чему не приведут.
– Для начала, думаю, нам стоит определить количество условий.
Она взглянула на него с подозрением, но кивнула.
– Звучит разумно. Например… каждый предлагает три?
Он тоже кивнул и натянуто улыбнулся.
– Отлично. Дамы вперед.
Несколько секунд Вероника задумчиво барабанила пальцами по журналу, затем пришла к какому-то решению, и взгляд ее вспыхнул удовлетворением.
– Вот мое первое условие: я не обязана притворяться нежной и любящей, когда дедушки нет рядом.