Сделка с профессором

Краншевская Полина

– Ну конечно! – возмутилась первая. – Его взгляд вовсе не на тебя обращен.

– Как он прекрасен! – закатила глаза третья. – Я голову теряю от этого его неприступного вида. Так бы и упала в его жаркие объятия.

– Да кому ты нужна, курица общипанная, – вступила в спор четвертая. – Это он на меня смотрит, дуры набитые.

Беатрис с досадой поморщилась и повернулась в ту сторону, куда указывали девчонки. И тут она наткнулась на горящий взгляд профессора Привиса. Он стоял на коленях, тяжело опираясь на перила низкого ограждения, его лицо побелело, губы

превратились в тонкую линию, брови сошлись у переносицы, а темные глаза буквально впились в нее. Ей стало не по себе, до этого Беатрис не замечала у него такого странного выражения лица, и она поскорее отвернулась.

– А ну-ка тихо! – шикнула Жози на адепток, и одноклассницы мгновенно замолчали, опустив головы.

Пастор Франциск закончил первую часть богослужения и позволил всем подняться и занять скамьи.

После завтрака и наведения порядка в спальне выпускницы вышли в сад на положенную прогулку. Сегодня дежурной оказалась бонна первогодок, и она предпочла остаться приглядывать за адептками своего класса, посчитав учениц четвертого года обучения достаточно взрослыми для того, чтобы гулять без сопровождения воспитательницы. Это пришлось как нельзя кстати - Беатрис смогла взять в сад чехол с платьем и продолжить работать, сидя в укромном местечке под деревом в дальнем углу возле высокой внешней стены школы.

День выдался солнечным и не особенно жарким. Легкий ветерок покачивал белоснежные лилии, растущие на вытянутой вдоль забора прямоугольной клумбе, шелестел ярко-зеленой листвой в кронах старых, благоухающих пышным цветом деревьев с покореженными непогодой стволами и разносил по саду дивный сладковатый аромат.

Подружки расположились рядом с Беатрис, весело переговариваясь.

– Ой, девочки! – всплеснула крепкими руками с короткими пальцами Хельга. – Все только и говорят про профессора Привиса! Сегодня в храме он сам на себя не был похож.

– Может, заболел, - без особого интереса отозвалась Беатрис, погруженная в свое занятие. После богослужения ей как будто стало легче, настроение улучшилось, задание дайны Монд уже не казалось трагедией, и вышивка спорилась с поразительной быстротой.

– Нет!
– с предвкушением протянула Хельга. – Он совершенно точно влюбился!

– В кого бы, интересно знать? – скептически хмыкнула Бетти. – Ты видела его? Он на всех смотрит, как на пыль под своими башмаками. И вечно такое лицо делает, будто запачкаться боится.

Девушки выпучили на нее глаза и разом заговорили:

– Ты неправа! – возмутилась Элиза.

– Это вовсе не так! – вскричала Хельга.

– Тише вы, - буркнула Беатрис. – Еще доложат дежурной бонне, что мы порядок нарушаем.

Хельга и Элиза переглянулись.

– Профессор совсем не такой, как ты говоришь, - робко возразила Элиза. – Он много с нами занимается. Старается все доступно объяснить и всегда рад, когда мы задаем вопросы.

– И дальше что? – спросила Беатрис, ловко делая один стежок за другим. – Зато когда он идет по коридору, то всем встречным боннам и адепткам отвечает сквозь зубы. Не представляю,

кем бы он мог здесь увлечься. Явно у него просто живот скрутило в храме. Вчера за ужином рагу было с душком.

Хельга обиженно засопела.

– Тебе-то почем знать? Нам рагу не полагалось.

– Я запах уловила, когда его мимо несли.

Элиза принялась взволнованно комкать свой носовой платок.

– А я считаю, что профессор очень привлекательный мужчина, - отчаянно краснея, выпалила она. – Он лучше всех!

Беатрис и Хельга уставились на подругу, не веря услышанному. Тихоня Хаксли никогда не позволяла себе подобных высказываний о ком бы то ни было из преподавателей, хотя среди адепток такие разговоры велись беспрестанно.

– Ты что же теперь его поклонница? – с подозрением спросила Хельга.

– Да! И очень горжусь этим! – Элиза в конец измяла свой платок, а румянец еще ярче разгорелся на ее щеках.
– Уверена, он обязательно обратит на меня внимание.

– Дело твое, конечно, - отозвалась Хельга. – Только в храме он вовсе не на тебя глаза лупил.

И она бросила испытующий взгляд на Бетти, та это заметила, насупилась и уткнулась в блестящую ткань, сделав вид, что не понимает намека подруги.

– Ну и ладно, - упрямо тряхнула копной каштановых волос Элиза. – Мужчины часто увлекаются. А я его всю жизнь буду ждать.

– Делать тебе нечего, - пробормотала Беатрис, не отрывая взгляда от вышивки. – Он максис, и ему плевать на твои терзания. Ты даже не знаешь, есть ли у него жена или возлюбленная. Может, дома его трое детей ждут, и он только и мечтает поскорее к ним вернуться.

– Неправда! – закричала Элиза, вскочила на ноги и бросилась в другой конец сада, утирая слезы.

Хельга покачала головой.

– Ты, безусловно, права, Бетти. Но не стоило так с ней говорить. Вон Фулн идет. Явно сейчас скажет, что донесет на нас бонне.

Большое серое облако закрыло собой солнечный диск, и Беатрис почувствовала, что прохладный ветерок пронизывает ее платье насквозь, и поежилась.

– Сонар, хватит возиться, -бросила с презрительной усмешкой Гренда. – Дайна Монд ждет нас у себя.

Бетти глянула на нее исподлобья, но возражать не стала. Все же Фулн всего лишь передала слова преподавательницы, пусть и в своей излюбленной противной манере. Хорошо хоть вышивка почти готова, а то, что недоделано, заметит лишь опытная мастерица.

В апартаментах дайны Монд царил полнейший бардак. Как только Беатрис вошла, ей показалось, что это совсем другая гостиная, а не так, где она побывала на днях. На диване, банкетке, креслах и столике стояли раскрытые большие, чуть поменьше и совсем крохотные коробки, и посреди всего этого бедлама металась хозяйка в одной ночной сорочке на тонких лямках.

– Ну наконец-то! – встретила она девушек гневным окриком. – Где вас носило?! Максис Бродик перенес встречу. Мы сначала идем в самый дорогой ресторан и только потом в клуб. А я еще не готова! – Она в отчаянии вцепилась в растрепанные светлые волосы. – Быстро помогите мне собраться!