Сделка
Шрифт:
Я тихо рассмеялся.
– А догадайся, кто начал хвастаться деньгами?
– Совершенно верно, сказала она, улыбаясь зелеными глазами.
– Я позвала Ники, и он приехал и присоединился к нам. Вечер еще не закончился, а мы уже знали всю историю.
– Я, кажется, могу догадаться об остальном. Ники рассказал все Нитти...
– Вообще-то не ему, а Полю Рикка. Литл Нью-Йорк и Фрэнки Рио на следующий день взяли Вилли и Джорджа и отвезли их в "Бисмарк". К тому времени Нитти уже был там, я уверена. Уж не знаю, о чем они там говорили,
– И как Вилли с Джорджем отнеслись к этому?
– Точно так же, как и к тому, что через несколько лет Нитти потребовал увеличить долю Компании до двух третей. Все прошло без шума, как иначе? Но аукнулось все это им надолго.
– Так и должно быть, - произнес я.
– Нитти - гениальный финансист и такой же проницательный провидец, как и самый умелый шахматист, какого ты только можешь встретить в правлениях наших самых крупных корпораций.
– Нат, он же входит в правление самой большой корпорации города.
– Значит, это моя ошибка.
Эстелл продолжала свои рассуждения:
– Первое, что они сделали для профсоюзов "Ка-Дженьяммер кидз", было то, что Брауна избрали национальным президентом ИАТСЕ. Однажды он уже пытался попасть на этот пост, но у него ничего не вышло. Но прежде у него не было поддержки Компании. На этот раз, когда проводились выборы, в зале было больше бандитов, чем избирателей. Лепке, бухгалтер, отвечал за все.
– Они могли оказать на него влияние.
– Как говорит Капоне, при помощи доброго слова и пистолета можно добиться большего, чем просто при помощи доброго слова. Во всяком случае, эти две жирные задницы с тех пор в деле. Они некоторое время провели в Нью-Йорке, где у студий находятся органы управления, а потом они решили перевести свой офис в Вашингтон, по просьбе президента, но Нитти запретил это.
– Что за просьба президента?
– Ну как же... Президента. Того самого парня в очках с забавным мундштуком и коротенькой женой. Он хотел, чтобы Джордж и некоторые другие руководители профсоюзов были у него под рукой, чтобы они были советниками по внутренним делам.
Может, Монтгомери был прав, говоря о третьем условии.
Похоже, она уже закруглялась.
– Три года назад они перевезли контору в Голливуд, и Ники поехал с ними, чтобы за ними присматривать. Правда, он часто приезжает сюда. Этот клуб - его главная привязанность.
– У меня такое чувство, что Нитти не доверяет Вилли и Джорджу Брауну.
– Не Джорджу. Джордж - просто толстый бочонок, который глушит пиво целый день. Вилли может выкинуть что-нибудь в любой момент.
– Знаешь, когда Вилли попросил меня прийти сюда и предупредить тебя, он надеялся, что до Нитти ничего не дойдет. Короче, я буду тебе благодарен, если ты ничего не скажешь Нитти.
– Конечно, дорогой, ты можешь на меня положиться.
– Кажется, Вилли считает, что он уже и так "засветился" с укрыванием доходов.
У нее
– Вилли Биоффа могут и поймать. Слишком много денег уплывает через его жирные пальцы. Они получали бумажные коричневые пакеты с деньгами от всех крупных студий, какие ты только знаешь: от МГМ. "XX век Фоке", "Парамаунт", "Уорнер бразерз", словом, от всех. По словам Ники, последний обман Вилли в том, что он хотел, чтобы студии сделали его своим "агентом" по покупке немонтированных фильмов. А он получает семь процентов от денег, которые студии заплатят за эти фильмы.
– То есть речь опять пойдет об отмывании денег?
– Да, но эта идея пока нова, и у него есть много способов для отмывания. Только не надо мне лапшу на уши вешать по поводу того, что Вилли Биофф заботится о работниках. Он продает членов своего профсоюза, соглашается на снижение для них зарплаты и увеличение рабочего дня - и все это в качестве профсоюзного босса.
– И как ты относишься ко всему этому, Эстелл? Ты же всегда работала.
Она пожала плечами.
– Я до сих пор работаю. Вилли просто делает то, что нам всем надо делать, Нат. Он заботится о себе. Тебе надо тоже о себе думать: никто не сделает это за тебя.
– Мой старик отдал лучшие годы жизни, работая на профсоюзы.
– Ну и что ему это дало?
– Ничего. Разрыв сердца.
– Вот видишь? Этого достаточно. Так что давай-ка забудем о Биоффе, пока мы в постели, и подумаем о нас с тобой.
Одна моя половина хотела бы быть в тысяче миль отсюда, от этой сладкой, обольстительной женщины, а другая - совсем не та часть, о которой вы подумали - ни за что не хотела уходить.
– Тебе разве не надо спускаться вниз?
– спросил я, отчасти надеясь, что, может, нам придется уйти отсюда.
– У тебя не будет неприятностей с Сонни?
Короткий смешок.
– Не будь глупцом, Нат. Сонни работает на меня. Мне принадлежит треть этого заведения, а он тут зарабатывает эти дерьмовые деньги. Я могу остаться и валять дурака здесь всю ночь. Если мне это нравится, кто посмеет остановить меня?
– Неужели ты такая романтическая, Эстелл?
– Будь спокоен. Я - шлюха, Нат. Не помню, чтобы я когда-нибудь вот так прямо говорила об этом, но ведь это же правда! Я - маленькая шлюшка, принадлежащая Ники Дину. А ты - шлюха, принадлежащая Вилли Биоффу. Да ну их обоих к черту! Займемся собой.
И мы это делали. Много раз.
11
В воскресенье я спал до полудня. Я был в своей постели, в своей комнате, в моем отеле. Я ушел из "Колони клаба" часа в четыре утра. Я заметил, как на меня покосился Сонни Голдстоун, но не придал этому никакого значения. Я знал, что невозможно встретиться с Эстелл без того, чтобы об этом не узнала Компания. Но Эстелл была моей давней страстью, к тому же любой мужчина, увидев ее, не стал бы спрашивать о том, что мы с ней делали вдвоем в течение шести часов.