Сдвиг
Шрифт:
На исходе ночи Костун покинул пределы земель Вако, а потому стало необходимо передвигаться скрытно. Сам Серый этим, похоже, нисколько не озаботился, жуткие по размерам воронки от снарядов Базуки встречались на пути мародера не раз. Если хоть один колдун увидит их, он поймёт, что их оставило, а это могло привести к лишним проблемам. По этой причине Костун решил поторопиться – мета-крылья там у Серого или нет, он рано или поздно догонит его и вправит мозги на место.
Двухдневная пробежка несколько ослабила инстинкты,
Когнитивные заклятья нашли его даже раньше, чем мародер открыл глаза. Костун отмахнул мимолётное желание испепелить чужака издалека, ведь тот просто мог проходить мимо. Хотя есть что-то странное в таарце ведущем в поводу двух роргов.
Скоро выяснилось, что вовсе это и не таарец, а таарка.
Шаманка Вако вела в поводу двух роргов нарочито медленно, как будто зная, что мародер находится где-то рядом.
– Что ты здесь делаешь, демоны тебя побери?
– спросил Костун, выходя из укрытия.
– Подумала, что тебе он пригодится, - Аилин насмешливо кивнула на одного из роргов.
Костун досадливо почесал затылок. А ведь, пожалуй, шаманка права – на ящере путешествие проходило бы комфортнее и быстрее. Ему даже не пришло это в голову. Мародер подумал, что пора ему уже привыкнуть к мысли, что он не в Бере и не в Великом Лесу.
– Не люблю этих жутких тварей, - сердито сказал мародер.
– Не знала что ты такой привередливый.
– Хорошо, я благодарен тебе, что ты привела рорга. Теперь тебе лучше вернуться обратно в лагерь, не сомневаюсь, что ты можешь постоять за себя, но здесь могут встретиться и вражеские отряды с колдунами.
– Я пойду с тобой, - спокойно заявила Аилин.
На лице Костуна легко читался безграничный скепсис.
– Колдунья я не хочу тебе грубить. И единственная причина того, что я до сих пор слушаю тебя, уважение, которое я испытываю к племени Вако и шаманке, которую оно выбрало.
– Вы северные мужчины слишком самоуверенны, - улыбнулась Аилин.
Через мгновение всё уважение Костуна к шаманке улетучилось, так как та направила на него неизвестное ему заклятье.
Щиты поднялись сами собой, мародер замешкался всего на секунду прежде, чем атакующие заклятья полетели в ответ. Костун намеренно смягчил удар и через секунду понял, что совершенно напрасно. Аилин без труда отразила заклятья неким подобием материального щита и тут же ударила сама.
Странные заклятья в виде красных вспышек срезали деревья, отражённые щитами мародера. Костун понял, что шаманка не шутит, в таком случае он тоже бросит шутки.
Волна Инферно привычно зародилась где-то в груди, мародер дождался того момента когда напряжение силы достигнет своего предела и тогда отпустил её. Огненный вал заревел, пожирая всё вокруг. Инферно поглотило таарку.
Когда развеялся дым Костун увидел Аилин лежащую, на обугленной земле без сознания.
Мародер подошёл к девушке проверить, жива ли та, опустившись на колени, он коснулся её и обомлел. Колдунья растворилась облаком пыли.
–
– Морок, - хмыкнул мародер, - не ожидал такого от шаманки из южных племён.
– Поверь, я могу сильно удивить.
– Начинаю верить.
Таарка убрала кинжал от горла. Костун по-новому взглянул на девушку – не каждый день какая-то соплячка застигает его врасплох.
– Он далеко ушёл, нам надо спешить, - сказала Аилин, направляясь к роргам, ящеры спокойно наблюдали за схваткой даже не подумав сбежать.
Костун вздохнул, смиряясь с неизбежным. Иногда женщины могут быть очень настойчивыми.
– Сначала свалил Аза, и теперь я понимаю, что сделал он это не зря. Теперь Серый с Костуном решили поиграть в салочки по всему грёбаному Гролл-Таару, гоняясь за какой-то жуткой тварью… - Волосатый застонал. – Святой Мишка! И теперь я должен разгребать всю эту бучу, которую заварил Серый?! Ещё и недели не прошло, а мы по самые уши в дерьме, и не похоже, что ситуация скоро изменится.
– Ну, как-то так, - подтвердил Улитка.
Волосатый потянулся к очередной бутылке вина.
– Ты бы с этим поаккуратнее. Завтра надо что-то решать с этим недружественным союзом.
– А чего там решать, порешить всех и дело с концом…
Улитка обречённо покачал головой.
Хур-Хой подбросил дров в затухающий костёр, занявшееся пламя заставило тени в шатре плясать в причудливом танце.
– Путь войны не всегда лучший выход, - сказал Ог.
– Зато самый эффективный, - угрюмо откликнулся Волосатый.
– В Кха-Талохе мы пережили целую эпоху войн, несколько столетий взаимного истребления…
Все находящиеся в шатре прислушивались, оргар редко говорил о родном мире.
– …и в результате наш мир превратился в бесплодную пустыню.
– И это заставило вас остановиться? – спросил Хур-Хой.
– Нет. Этот хаос продолжался до самого Сдвига. После катаклизма стало не до войн, необходимо было выжить. Но я хотел сказать не об этом. Когда-то оргаров было очень много, больше, чем сау, теперь я не знаю есть ли ещё хоть один такой же, как я.
– Я думал сау самая безобидная раса во всей ойкумене. Никогда не слышал, чтобы они вели войны или просто ввязались в драку, они же все там монахи и только и делают, что поклоняются этому своему Чёрному Богу, - удивился Улитка.
– Само название их народа означает – убийцы. В новом мире они избрали путь мира, но я бы никогда не повернулся к сау спиной. И думаю я здесь не один такой, - Ог бросил взгляд на Чтеца.
Ящероподобный коротышка как всегда безмолвно сидел в тёмном углу шатра.
– Чтец ты такого же мнения о сау? – с любопытством спросил Хур-Хой.
Бросив жутковатый взгляд на таарца, тот заговорил:
– С-с-сау почти ис-стребили мой народ, много веков назад. Если мне вс-стретится богоизбранный я не остановлюсь ни перед чем, чтобы убить его.