Сдвиг

Конд Дмитрий Сергеевич

Кахуэль пророк войны и смерти, в назначенный час придёт, чтобы очистить мир от скверны омыв его кровью. По словам Асты легенда корнями уходила в такое необозримое прошлое, которое было далёким ещё до Сдвига. Теперь же упоминания о нём остались только на стенах древних храмов Хало, да в полузабытых былинах. Легенда о Кахуэле оказалась отнюдь не банальной историей об обезумевшем вожде, решившим уничтожить весь мир. Хотя фольклор таарцев пестрил и такими историями. Легенда по словам мудрого Асты, который впрочем относился к ней так же скептически как и мародеры, в отличии от соплеменников таарцев, зародилась в том

необозримом прошлом, когда таарцы жили несколькими, а возможно и одним племенем. Такое конечно с трудом умещалось в голове, но очевидно именно так и обстояли дела. Легенда возникла на самой заре Великого Раскола племён. Кахуэль должен был вновь объединить племена и уничтожить ренегатов. Очевидно, в то время легенда так и осталась легендой. Но память о ней прошла сквозь многие века, живущая в легендах Хало и остальных племён.

И теперь Вако объявив себя гарлингами – святыми воинами, призванными служить Кахуэлю, собирались противостоять почти всему миру.

Костун не хотел думать насколько пророчество действительно связанно с ними. Но иногда вспоминая прошлое мародер к ужасу находил совпадения легенды и того что пришлось пережить Серому, когда его называли Акхайром – Чёрным Жнецом.

Суждено пророчеству сбыться или нет, Костун не хотел знать и загадывать, потому, как легенда о Кахуэле должна закончиться океаном крови, в котором утонет весь мир.

Здесь и сейчас эта легенда стала их единственным шансом выжить.

– Так значит, среди вас и правда есть тот, кто называет себя Кахуэлем?

– Вождь Вако носит это имя по праву, - заговорила Аилин. – Наступают новые времена и скоро миру предстоит измениться, разве не поэтому мудрый Астар, ты вырвал нас из рук красных колдунов? Разве ты не чувствуешь этого в воздухе? Великие времена, великие воины и деяния, Кахуэль скоро поведёт нас за собой, в новую жизнь. Разве ты не хочешь стоять рядом с ним, когда это произойдёт?

Глаза молодого вождя на миг зажглись тем самым пламенем, которое так хотела разжечь в нём шаманка. Но, не смотря на молодость Астар отнюдь не выглядел дураком или авантюристом. Воин, закалённый в боях и пришедший к власти в непрестанной борьбе, не бросится с головой в неизвестное, увлекая за собой всё племя, не имея на то очень серьёзных причин.

– Мне понятно ваше стремление заполучить себе как можно больше союзников, - немного помолчав, сказал Астар. – Вако со всех сторон окружают враги, а друзья отворачиваются от вас, говорят даже в самом племени нет единства… Но похоже только у вас есть сила противостоять красным колдунам и поэтому агалунги встанут под ваши знамёна, как только я уверюсь в том, что у вас и правда есть хотя бы шанс противостоять Баалам.

– Речь мудрого вождя, - вздохнула Аилин.

– Теперь, когда между нами всё ясно, позвольте спросить вас, что же вы делали вдали от земель Вако?

Костун и шаманка быстро переглянулись.

– Мы потеряли одного нашего друга… - опередив шаманку, сказал Костун, решивший, что врать в их положении не стоит и лучше сказать часть правды. – Он не совсем в себе, повсюду рыщут шпионы баалов, он подвергается большой опасности, поэтому мы отправились за ним.

По глазам Астара ясно читалось, что тот не совсем поверил сказанному, но предпочёл промолчать.

– Мы будем очень признательны вождь Астар, если ты поможешь нам в наших поисках, -

заговорила шаманка.

Костун подумал, что помощь им и правда не помещает.

– Что ж я с радостью выделю отряд для поисков. А пока отдохните с дороги, восстановите силы, а в путь отправитесь с восходом солнца.

Мародер предпочёл бы отправиться немедленно, но судя по виду Аилин, ей действительно стоило отдохнуть.

Один из аркуров отвёл их в шатёр неподалёку.

Костун только увидев тюфяки зевнул и направился уже к одному из них, как внезапно понял что падает. Мародера подсекла ногой шаманка, да так стремительно, что он даже не сумел среагировать. Таарка стала настолько привычна, что Костун больше не воспринимал её как угрозу, хотя судя по всему следовало бы.

– Ты что творишь?! – сдавленно спросил Костун, ощущая холод стали приставленной к горлу.

– Настоящий Костун не может колдовать без брони, - почти прошептала шаманка. – Не знаю, кто ты или что ты, но если только почувствую малейшую угрозу себе или агалунгам, клянусь предками, я уничтожу тебя, пусть даже предам этим самым доверие Кахуэля.

– Аилин я настоящий, - сдавленно сказал мародер. – Не знаю, почему я могу колдовать, чувствую, что изменился, но я остался прежним. Я тот же человек Аилин, поверь мне.

Шаманка не верила ему, в глазах её застыла боль и страх.

Да и стоило ли в этом винить её? Костун и сам себе не очень-то верил.

Шаманка всё же убрала с горла мародера стальной нож, который недавно украла со стола в араме.

– Я не спущу с тебя глаз.

Девушка села на один из тюфяков и закрыла глаза.

Костун чувствовал сотворённые шаманкой заклятья, готовые мгновенно воплотиться по её желанию.

Мародер оправившись, прикрыл глаза и попытался заснуть, ощущая лезвие гильотины, занесённое над головой.

Все носят личины, некоторые так сживаются с масками, что забывают собственные лица. Так легко потерять себя в собственном отражении, если не вглядываться в путь которому следуешь.

Кар Суатрак, «История Четырёх миров», Аркант

Улитка остался в палатке с колдуньей и Йолин, дожидаться, когда первая придёт в себя.

Обнаружить что Жнец на самом деле человек и к тому же девчонка, оказалось неожиданно. Настолько что первое время мародер до боли тёр глаза, пытаясь избавиться от наваждения. В любом случае это мало что меняло, девчонка колдунья или демон из потустороннего мира, сейчас она им жизненно необходима.

Улитка не знал, что и думать о сказанном Волосатым, если слова его правдивы, то сейчас они в большой опасности, а он с каждой минутой промедления уменьшает их шансы на выживание.

Мародер с ненавистью и нетерпением снова обратил взгляд на спящую девушку. Ему нужен совет.

Ресницы колдуньи шелохнулись.

Улитка всем телом подался вперёд, склоняясь над ней.

– Эй, слышишь меня?

Колдунья открыла глаза, такие ярко голубые, что мародер невольно залюбовался. Он вдруг понял, что таращится на девушку, и остервенело, одёрнул себя, не стоило забывать, кто перед ним на самом деле. Улитка нашёл флягу с водой и поднёс к губам колдуньи, сделав несколько глотков, она немного пришла в себя, и прояснившимися глазами взглянула на мародера, а потом и на себя.