Сдвиг

Конд Дмитрий Сергеевич

Та, что недавно называла себя Жнецом, смотрела на себя с потрясением.

Мародер терпеливо молчал, понимая по выражению лица колдуньи, что случилось нечто необратимое, и это необходимо переварить.

Девушка с удивлением рассматривала себя, она вертела собственные руки с таким выражением будто, у неё их никогда не было и теперь они чудесным образом появились. Колдунья попыталась произнести какие-то слова, но вышло только маловразумительное хрипение.

Улитка снова протянул ей флягу с водой.

Она долго и с явным удовольствием

пила, пока не осушила всю флягу, после чего всё-таки членораздельно заговорила:

– Я и забыла, какова вода на вкус… Много веков не пила ничего вкуснее…

– Что случилось?

Вопрос надолго повис в воздухе. Колдунья, смотря на мародера собиралась с мыслями, и судя по сигналам мета-брони Улитки, задействовала какие-то когнитивные заклятья.

– Я не знаю, - наконец прошептала она. – Что-то пошло не так во время переноса душ… Я человек. Да, я чувствую себя человеком. Должно быть, часть души Костуна навсегда осталась во мне, тем самым разрушив заклятье, что удерживало мою собственную душу…

Улитка не знал, как реагировать на такое заявление.

– Что с Костуном? – с глухо бьющимся сердцем спросил мародер.

– Не волнуйся с ним всё в порядке. Просто теперь он стал немного другим…

Улитка шумно выдохнул.

– Что значит другим?

– Очевидно, если часть его жизненной силы теперь у меня, часть моей теперь принадлежит ему. Я почти физически ощущаю его, странное чувство… Он очень измотан и запутался, но с ним всё в порядке.

– Проклятье. Ну, хоть этот камень с души упал, до поры до времени…

Улитка даже представить себе боялся, что Костун с ним сделает, когда узнает кто принял решение на счёт обмена душ.

– Вроде все живы, если тебе конечно можно верить. Но, к сожалению, у меня нет времени разбираться во всей этой колдовское каше, - поспешил перейти к делу мародер. – Волосатый утверждает, что в одном из вражеских отрядов идёт тот, кто способен нас всех уничтожить. Он ещё слаб и только приходит в себя, но говорил он уверенно.

Колдунья нахмурилась, мета-броня мародера завибрировала от творимых рядом когнитивных заклятий. Мгновенно возникло желание поднять щиты, но Улитка сдержался.

– Побочный эффект, - сказала колдунья, увидев его реакцию, и неосознанно улыбнулась.

На мгновение мародер совершенно отупел от этих глубоких голубых глаз и немного кривой улыбки.

Улитка выругался сквозь зубы, вспомнив огромную фигуру Жнеца, с неизменной косой в руках.

– Я потеряла большую часть силы, и теперь не могу скрывать заклятья, так же искусно как раньше. Как видишь человеческая внешность не единственное изменение.

– Я бы сказал, что ты совершенно другой человек, ты совсем не похожа на себя прежнюю…

– В общем-то, так и есть, Жнец был не совсем человеком. Пришлось поставить сознанию некоторые ограничения, чтобы оперировать огромной силой. Не многие существа в нашей вселенной могут вынести тяжесть Великой силы…

– Так кем

же был Жнец?

– Бог очень близкое понятие, впрочем, о его или их существовании мне ничего не известно. Я была тем, кем мне предначертали… - мародер понял, что больше колдунья на этот счёт ничего не скажет.

– Ношу, которую теперь ты делишь с Костуном? – вновь беспокойно спросил Улитка.

– Странное чувство… Делить с кем-то душу…

Мародер вздохнул. Что ещё их ждёт впереди?

– Выяснила что-нибудь?

– Нет. Но думаю Волосатый знает, о чём говорит.

Улитка встал и сделал несколько быстрых кругов по шатру.

– Значит надо бежать.

– Мародерам ведь не привыкать? Иногда лучше отступить.

– Ты достаточно здорова, чтобы самостоятельно передвигаться?

– Вполне.

– Тогда буди Йолин, и собирайте всё необходимое, я сейчас же отдам приказ.

Улитка направился к выходу из шатра, и уже почти выйдя наружу, задержался.

– Как тебя теперь называть?

– Меня зовут Ареана.

Костун явственно ощущал изменения произошедшие с ним.

Он бы сам не смог себе сказать что изменилось, но что-то с ним определённо произошло и это касалось не только силы. Её он чувствовал ежесекундно, она буквально бурлила в нём. Ощущать такое невиданное им доселе могущество стало настоящим испытанием. Соблазн выяснить нынешний предел возможностей, стал почти физической необходимостью.

Но мародер держал себя в руках, Аилин, как и обещала, не сводила с него глаз.

Костун не верил словам шаманки, он знал, что остался прежним, но, похоже, убедить в этом её не имелось никаких средств. Во всяком случае, пока мародер не видел, как он может это сделать.

Агалунги занимались обычными делами, мародер находил в этом привычном уже шуме большого домена, что-то успокаивающее. Правда, под пристальным взглядом шаманки хотелось провалиться под землю.

Вождь Астар почему-то не торопился дать им обещанный отряд для помощи в поисках. Мародер подумывал о том, что возможно мнение того внезапно изменилось и он хочет задержать их, но ничто не говорило о том, что они пленники. Да и, вряд ли сейчас кто-то из агалунгов смог бы удержать их. Костун размышлял над тем, что бы предпринять, советоваться с шаманкой совершенно не хотелось.

– Так это ты одолел целое племя в Детт-Даарге? – внезапно раздалось совсем рядом.

Мародер вернулся в мыслях на грешную землю и увидел перед собой остроухого зеленокожего пацана.

– Не то чтобы племя, так с десяток воинов, - неловко кашлянул Костун.

Мальчишка, которому ещё до звание аркура оставалось пара зим, очевидно, разочаровался таким заявлением.

– Ещё говорят, что вождь вашего племени Кахуэль и рука его горит пламенем…

– Ну, это почти правда, с горящей рукой он ходит не всегда. Неудобно, знаешь ли, когда она постоянно горит. Недолго чего-нибудь поджечь…