Седьмая казнь
Шрифт:
Встав с дивана, он налил себе коньяка. Подумав, отставил стакан, взял другой, чистый, и плеснул в него водки, затем тоника. Вернулся на место, сел. В помещении горели все лампы, работал телевизор, но Артуру все равно было не по себе. Постоянно чудилось что-то. Он то и дело оборачивался, потому что ему казалось, что за спиной кто-то стоит. Не выдержав напряжения, он залпом выпил коктейль и покинул гостиную.
Шел по пустому коридору и чувствовал себя невероятно, чудовищно одиноким. Мечтал о том, чтобы сейчас хоть кто-нибудь вышел из своей комнаты. Или Орзу забежал в дом. Артур желал просто увидеть живого человека, а лучше коснуться его
Но коридор оставался пустынным, и мужчина пожалел о том, что не прихватил с собой бутылку. Сейчас бы напиться до беспамятства… И уснуть…
В комнате, которую он называл своей, ибо ночевал только в ней, ему стало поспокойнее. Артур прошел к стулу, на котором стояла его сумка, и вынул из нее аптечку. Врач всегда носил с собой самое необходимое. В том числе снотворное. Ни разу им не пользовался, но имел при себе. Сейчас решил принять. Чтобы все же поспать.
Достав пузырек, развернулся к кровати. На тумбочке возле нее он оставлял бутылку минеральной воды. Там оставалось немного, но запить таблетку – достаточно. Артур потянулся к бутылке… и вдруг его рука повисла в воздухе. Потому что он увидел то, что лежало рядом с ней.
Полароидный снимок!
На нем был запечатлен его шелковый шарф.
А под фотографией, на белой кайме, красным маркером было написано: «УБИЙЦА!»
Часть третья
День похорон
Глава 1
Орзу сидел у окна, подперев подбородок кулаками, и уныло смотрел на сумрачное небо, ожидая момента, когда на нем появится хотя бы один просвет. Настроение было паршивым сразу по нескольким причинам. Первая – близилась зима. Ему, южному человеку, не привыкшему к трескучим морозам и снегу, было трудно ее переносить. Вторая – Орзу вскоре опять придется искать работу. Раз дом пока ничей, то и прислуга никому не требуется. И третья – Райка уже три дня не подпускает к телу. Сегодня наверняка тоже не подпустит.
А все из-за похорон. В данный момент Раиса на них присутствовала. Поехала на кладбище не просто как знающий покойную человек, а как скорбящая и, главное, единственная родственница.
Рая беспрестанно твердила о своем родстве с Клавдией. И скорбящую изображала очень убедительно. От гроба не отходила, то плакала, то причитала. Да так в роль вошла, что, когда Орзу попытался ее в углу поприжать, гневно на него зыркнула и прошипела: «С ума сошел? В доме траур…»
Посидев у окна еще минут десять и впав в окончательное уныние (небо так и не прояснилось), Орзу отошел от него. Походив из угла в угол по комнате, сел за стол. Увидел ручку и листки бумаги и решил написать письмо невесте.
Раньше, когда только переехал в Москву, он отправлял Зебо несколько писем в месяц. Штук пять-семь. Мог бы и больше, да почтовые услуги тоже денег стоили. Когда немного пообвыкся, стал писать реже. Теперь же от силы два письма в месяц отправлял. А чаще одно. Зебо отвечала на каждое. Писала о том, как скучает, рассказывала о новостях, мечтала, что, как Орзу вернется, свадьбу сыграют. Однако в последние три месяца содержание и настроение ее посланий немного изменилось. Зебо устала довольствоваться мечтами, начала требовать от Орзу их воплощения.
«Прошло полтора года, как ты в Москве, – писала она. – Ровно столько я жду твоего возвращения. Мне исполнилось восемнадцать.
Орзу ответил ей, что деньги копятся не так быстро, как хотелось бы, и Зебо придется еще немного подождать. Хотя бы с полгодика. А лучше семь-восемь месяцев. И вот четыре дня назад от нее пришел ответ. «Это очень долго. К тому же я не хочу, чтобы свадьба была летом, в жару. А что, если мне приехать к тебе? Нам хотя бы удастся изредка видеться. И денег быстрее заработаем. Ты писал, что работаешь у богатой женщины, у которой огромный дом. Быть может, ей нужна прислуга? Спроси у нее, пожалуйста. И сразу напиши мне…»
Орзу, как прочел это письмо, так со стула чуть не свалился. Еще чего выдумала, в Москву приезжать! Нет, тут Зебо ему совсем не нужна. Тут у него есть Райка. Орзу планировал «промурыжить» невесту до лета, а лучше до осени. В сентябре слетать к себе на родину, сыграть свадьбу, а потом назад, в Москву, к любовнице под бочок. Он, конечно, потянул бы с женитьбой еще годок-другой, но боялся, как бы Зебо у него из-под носа не увели. Девушка красивая, в девках не засидится. Орзу не мог себе позволить ее упустить. Своей женой видел только ее.
Ответ он сразу не стал писать. Решил хорошенько все обдумать. Вот только сейчас руки дошли, после убийства хозяйки. И теперь не нужно выдумывать причины, по которым Зебо не стоит приезжать в Москву. Он сам сейчас в подвешенном состоянии, не знает, где будет работать завтра.
Вообще-то Орзу думал, что после смерти Клавдии Райка унаследует все ее имущество как единственная родственница, станет хозяйкой дома, и у него все будет еще «шоколаднее», чем прежде. Но оказалось все не так просто. Даже если Райке и достанется имущество Клавдии, то в права наследования она вступит лишь через полгода. И то не факт. Старуха вполне могла оставить завещание. Его пока не нашли (только фальшивое – экспертиза показала, что подпись женщины подделали), но со дня убийства лишь три дня прошло, и все еще может измениться.
«Дорогая Зебо, – начал писать Орзу, – я очень по тебе соскучился и был бы рад твоему приезду, но у нас тут такое творится…»
В этот момент затрезвонил стоящий на письменном столе телефон. Он был старинный, дисковый, тяжеленный, как кирпич, и с ужасно противным звонком. Некоторое время Орзу смотрел на аппарат, не зная, поднимать ли трубку, но все же решился. Сказал осторожно:
– Алло…
– Здравствуйте, это оперуполномоченный Степанов из прокуратуры. С кем я разговариваю?
– С Орзу Исмаиловым.
– Ага… А кто-нибудь еще есть дома?
– Нет, все на похоронах.
– Ладно, тогда с вами побеседую. Оставайтесь на месте. Скоро буду.
И Степанов отсоединился.
Орзу медленно положил трубку на рычаг. Попробовал было вернуться к письму, но не смог сосредоточиться. Только и думал о скором приезде полицейского и сильно нервничал, не зная причины визита. Что этому человеку надо? Зачем он явится? Орзу вообще всех представителей закона побаивался (год проживания в Москве на положении нелегала давал о себе знать), но тех, кто занимался расследованием убийства Клавдии, особенно. На то были причины. Но даже если б их и не было, полицейские все равно внушали ему ужас…