Седьмая Луна 8: Университет
Шрифт:
– Понравился полёт? – усмехнулся герват. – Больше кричал…
– Второй раз могу и не решиться, – улыбнулся ему Флэй. – Давай спускаться.
Так они и поступили. Аккуратно спрыгнули в траву. Сразу затем на стену вскочил Приам, будто оголтелая горилла. Под его весом по камню пошли трещины. Он опустился вниз глухо и направился к воротам.
Драго и Альдред между тем встали у двери: лестница за ней вела к лебедке. Сокольник ухватился за ручку, но сколько ни тянул на себя, все без толку. Заперто.
–
Сам – ухватился за карабин. Герват выпалил в дверь, и та разломалась под концентрированным лучом эфира вдребезги. Он убрал ружье обратно и подытожил:
– Теперь полный порядок.
Они пробрались внутрь. Взбежали по лестнице до лебедки, принялись её раскручивать. Двоим было не так уж и сложно с ней совладать, однако силу приложить все равно пришлось.
Железная решетка вместе с тем степенно поднималась вверх. Приам прошагал к створкам ворот, убрал подпорку и принялся их толкать, впуская группу Вальдеса внутрь.
Положение цепей они зафиксировали замком. Альдред утёр пот со лба.
– Фух. Не из простых эта задачка.
– Сработались хорошо. И то ладно, – отозвался Драго, идя к лестнице.
Капрал Флэй нагнал его и спросил:
– А ведь стена тут все же высоковата. На территории университета не занимались какими-то сомнительными исследованиями?
– Нашел кого спросить, – рассмеялся сокольник. – Я без понятия. Но вот монстрологи те же занимались исключительно теорией. Опираясь на уже наши заметки. Скука, словом. И они это называют образованием!
«Хорошо, если стены просто ограждают студентов от планариума и дурмана. Потому что все это как-то… доверия не вселяет».
– Если монстрологам совсем нечего дать, зачем ходил к ним?
– Лишний раз в Городе потеряться – всегда в радость. И потом, они весьма грамотно разложили, как нужно себя вести, чтобы добиться полной синхронности воли с призванным фантомом. Не зря проедают казенные деньги, – пояснил Драго.
Они вышли к остальным персекуторам. Ненароком Альдред и Ингрид встретились глазами. Бенеке смущенно улыбалась, поджав губы. Капрал вскинул бровь:
«Я что, так громко закричал? Подумаешь, с кем не бывает…»
– Молодцы, парни! – отметил Вальдес и окликнул юстициара: – Приам, сработано просто на «отлично».
Гигант засопел, купаясь в лучах признания, и пошел за своим цвайхандером. Капитан между тем продолжил:
– Давайте двигаться дальше. Солнце скоро до зенита доползет, а мы не у дел. Есть тут где-то карта Кампуса или нет?
– По дороге должна быть одна. Думаю, она все еще там. – Узелац показал за себя.
– Тогда идём, – заключил вестанец, вырываясь вперёд.
Инквизиторы прошли буквально шагов пятьдесят, пока не обнаружили карту на
– Ни черта не разберу. Кто это писал такими мелкими буковками? Альдред, читать же умеешь? Подойди, помоги…
Капрал встал рядом и быстро сориентировался по карте. Указал пальцем в крайнюю точку на юго-западе.
– Мы здесь.
Далее он перевел палец вверх.
– А нужный нам институт вот тут. Придется дать крюк через весь Кампус.
– Свет и Тьма… – скрипучим голосом простонал Богдан.
– Ничего не поделаешь, придется топать, – пожал плечами Рамон, отходя.
Персекуторы собирались было уже двинуться дальше, вглубь рекреационной зоны. Но тут их уши оцарапал противный звук. Словно гвоздём по стеклу прошлись. Альдред дёрнулся и метнул взор в сторону, откуда тот доносился.
Источник стремительно приближался к ним. Откуда-то сверху. Флэй поднял глаза.
Услышал, как хлопают крылья. Пару дней назад он видел похожий силуэт…
Фигура приобретала все более и более четкие очертания. Вальдес тоже заметил его.
Капитан скомандовал надрывно:
– Врассыпную! Живо!
Глава 4
День восьмой, полночь
Вито никогда в своей жизни не испытывал подобного блаженства, беспрестанного умиротворения. Он себе и представить не мог, что так вообще бывает. Скорее всего, нечто похожее испытывает эмбрион в утробе матери.
Тепло и уютно. Ничего не надо. Сплошная безмятежность. Он просто наслаждался, не думая ни о чем, ни в чем не нуждаясь. Впрочем, не всегда было так.
Счет времени он давно потерял. В прошлой жизни Вито осознавал себя как матрос на вануэзском судне. Называлось оно еще так поэтично – «Сирокко». В честь ветра.
Плавать начал с малолетства, даже не подозревая, что за груз однажды попадет к ним на борт. И уж тем более ему неоткуда было знать, чем это обернется для него и для всей команды.
На Клыках торговый флот Вануи останавливался часто: ничейные острова все-таки. Главным образом, восполняли запасы пресной воды, зная, где брать. Однако последнее плавание слишком затянулось, и та провизия, что имелась, уже иссякла.
До Аштума её могло и не хватить. Морякам пришлось продвинуться вглубь джунглей. Знали ведь, в тропических лесах бродят, по меньшей мере, тапиры. Свинки пекари. Пропитание себе вануэзцы нашли, но не только.
Их взору открылось то, чего никто на «Сирокко» не ждал обнаружить. Языческое городище при храме, поросшее зеленью, брошенное века назад. Настоящее открытие!