Седьмая луна

Габриэль Мариус

– Да, но это твоя правда, – ехидно усмехнулась Фрэнсин.

– И ваша тоже. Я могу заглянуть в вашу душу, хотя и понимаю, что вы не в состоянии видеть мою. Вероятно, вы уже утратили эту способность. Я вижу, что уже много лет вы медленно губите себя душевными сомнениями. Семьсот тысяч долларов смогут вернуть вам прежнее спокойствие и уверенность в себе. Неужели это так дорого за бесценный дар душевного комфорта?

Фрэнсин пристально посмотрела на Сакуру и хитро ухмыльнулась:

– Не думала, что можно быть такой красноречивой, если хочешь добыть денег.

– Так получилось, Фрэнсин, что ваша жизнь оказалась намного легче моей. – Сакура

посмотрела на нее с чувством странного превосходства. – Мне с раннего детства приходилось совершать поступки, которые доставляли мне боль, которых я стыдилась, которые унижали меня, превращая в рабыню гнусных людей. В конце концов, они чуть было не погубили меня, но меня спасли природный оптимизм и божественное провидение. Но при этом я никогда не забывала, что вы бросили меня в джунглях прежде всего для того, чтобы спасти собственную жизнь.

– Это не совсем так, Сакура, – глухо ответила Фрэнсин, стараясь не встречаться с ней взглядом, так как в словах Сакуры, как ни печально, была частица горькой правды.

– Так вот, я не пришла к вам раньше потому, что в этом не было необходимости, а сейчас такая необходимость, к сожалению, возникла. – Сакура прокашлялась. – Мой ребенок ни в чем не виноват, и сейчас его жизнь в ваших руках. Только у вас есть реальная возможность спасти его.

– А что, если в конце концов обнаружится, что ты не моя дочь?

– Я верну вам ваши деньги, – без колебаний ответила Сакура. – Верну все до последнего цента.

– Каким образом?

– Буду работать не покладая рук. Буду делать все, что угодно. Вы не знаете меня, Фрэнсин, не знаете моих способностей. – Она сжала кулаки и ударила ими по коленям. – Я буду вашей рабыней, если захотите. На всю оставшуюся жизнь.

– Я не занимаюсь работорговлей, – сухо ответила Фрэнсин.

Сакура отбросила одеяло и, вскочив с постели, подошла к ней.

– У меня в жизни есть только одно бесценное сокровище, – сказала она побелевшими от волнения губами, – а у вас их сколько угодно. Неужели для вас деньги дороже человеческой жизни? Жизни невинного ребенка? Ведь у вас сейчас столько денег, что вы не успеете потратить их до конца своих дней. Но внутри у вас пустота, Фрэнсин, я это прекрасно вижу. А что ждет вас впереди? Еще большая пустота, если хотите знать правду. А еще ужасное одиночество и сводящее с ума отчаяние. Вы полагаете, что ваше богатство окупит ваши грехи? Ошибаетесь, оно погубит вас, развратит вашу душу и лишит вашу жизнь смысла!

– Таков печальный удел большинства живых существ на нашей грешной земле, – охрипшим голосом произнесла Фрэнсин.

– Нет! – вскрикнула Сакура и схватила ее за руку горячими то ли от жара, то ли от волнения пальцами. – Вы все это время умело притворяетесь, что презираете меня, но на самом деле именно я даю вам возможность оживить свою душу и возродить надежду на будущее. К тому же для вас это единственная возможность спасти своего внука и свою дочь. Вы просто не имеете права отвернуться от меня в такой трудный момент. Ведь это равносильно самоубийству, так как, если вы бросите нас на произвол судьбы, вы не сможете спокойно жить, потому что никогда не простите себе своего малодушия.

– Отпусти меня, – проворчала Фрэнсин, пытаясь освободить руку.

– Значит, вы не хотите воспользоваться представившейся вам возможностью? – наседала Сакура, обжигая Фрэнсин горячими, как угольки, глазами. – Вы же прекрасно знаете, что без вашей помощи я просто сгину вместе со своим ребенком и вашим внуком.

Вы никогда больше не увидите меня, и до конца жизни будете терзать себя мыслями о том, что ваша дочь неожиданно возродилась из пепла, а вы отправили ее обратно в ад. И о том, что вы по доброй воле отправили ее на верную гибель, а вместе с ней и своего внука. Вы сможете пережить это? Сможете с чистой совестью смотреть людям в глаза? Сможете после этого уважать себя? А что вы скажете на Страшном суде, когда вас спросят, почему вы дважды убили своего ребенка?

Фрэнсин наконец вырвала руку из крепких пальцев Сакуры, но столь необходимое в этот момент самообладание ей сохранить, не удалось.

– Ты зловредная сучка, – прошипела она, потирая руку.

– Да, я сука, прожженная, истерзанная жизнью сука, но только потому, что вы бросили меня на произвол судьбы. Да, я мусор, отбросы, грязная тварь, шлюха, каких мир еще не видел, я ублюдочное и неприкаянное дитя ветра, которое носит по этой грязной земле и которое не может найти себе пристанище. А что бы вы хотели, Фрэнсин? Чтобы меня подобрал богатый принц и воспитал в лучших аристократических традициях? Нет, дорогая, подобное бывает только в сказках, а, реальная жизнь – это совсем другое. Я стала такой только потому, что иначе просто не смогла бы выжить. Вы даже представить себе не можете; что мне пришлось пережить и сколько раз я ощущала себя полным ничтожеством. Но я выжила, и считаю это своей главной победой. А сейчас круг моей порочной жизни замкнулся на вас, и только вы можете разорвать его. Сейчас вы невольно оказались в такой же ситуации, что и много лет назад, в тех самых джунглях, когда вы ушли, оставив, меня среди чужих людей. И как же вы поступите на этот раз? Снова тихо смоетесь, бросив меня на съедение волкам?

– Ты ничего не понимаешь, – процедила Фрэнсин сквозь зубы.

– Возможно, но все-таки скажу, что я понимаю, а что нет. – Сакура сделала многозначительную паузу и наклонилась к Фрэнсин. – Когда я смотрю вам в глаза, я понимаю, например, что унаследовала их от вас. И не только глаза. Еще я унаследовала ваше лицо, ваш характер, и когда я слышу ваш голос, я вновь убеждаюсь, что унаследовала от вас очень многое. И именно поэтому я ненавижу вас! Я вобрала в себя худшие ваши черты!

Сакура так гневно сверкнула глазами, что Фрэнсин невольно отшатнулась и даже прикрыла лицо рукой, словно ожидая, звонкой пощечины.

– Ненавидишь? – только и смогла произнести она.

– Да, ненавижу, – зло повторила Сакура, отчетливо выделяя каждую букву. – Потому что моя ненависть – это единственное доказательство того, что вы действительно моя мать, которая бросила своего ребенка в джунглях много лет назад.

Фрэнсин закрыла руками горящее от стыда лицо и, спотыкаясь, вышла из палаты.

Сакура сидела на кровати, обхватив руками колени и склонив голову набок. Кто-то вошел в палату, и она, не поворачиваясь к двери, подумала, что это Клэй Манро.

– Как дела? – спросил он бодрым тоном.

Она не ответила.

Он подвинул стул и сел, поставив локти на колени и стараясь заглянуть ей в глаза. Она даже не шевельнулась.

– Сакура, чего ты ожидала от Фрэнсин Лоуренс? Что она сразу выложит тебе кучу денег? Ты что, действительно надеялась добиться своего подобным методом?

Она продолжала сидеть неподвижно, делая вид, что его не слышит.

– Думала, что достаточно тебе появиться здесь, наорать на нее, оскорбить, обвинить во всех смертных грехах – и ты получишь помощь?