Седьмая ветвь
Шрифт:
Потом убили купца.
Илис расследовал это дело собственнолично. Но все нити обрывались, улики были ложными, а у подозреваемых оказывалось алиби. Марей стойко перенесла потерю отца и во всём помогала мужу.
Илис горько вздохнул и залпом выпил вино из кубка. Следующее воспоминание было ещё таким свежим. Так больно било.
Ведь почти через три года после свадьбы, были ещё одни похороны.
– Не верю, – разрывалась в рыданиях Далия, девчушка, которую наняла к
Охотники стояли молча. Их было шестеро. Лилиит не пришла.
Гилиам дёргался, но виду не подавал. А Мартон во всю глотку вопил о том, что пропала его ученица, что не могла ни при каких обстоятельствах пропустить прощание с близкой подругой.
Но Илису было плевать. Он видел только тело жены, укутанное в белое. Бледное лицо и губы, которое больше никогда его не поцелуют, не улыбнутся. Он был готов разорвать Травника на месте, но сдерживался из-за просьбы жены.
За несколько дней до убийства, она попросила позволить Мартону хозяйничать в теплице при лавке. Это была её последняя просьба, в которой маршал не мог отказать. Он никогда ни в чём не мог ей отказать.
В дверь его комнаты робко постучали, вырывая из воспоминаний. Маршалу казалось, что всего секунду назад он чувствовал запах её духов, лёгкое прикосновение шелкового платья, которое Марей так любила.
– Мастер Илис, к вам посетитель, – пискнула молодая девчонка, которую совсем недавно маршал принял в стройные ряды отряда.
Она отошла в сторону, пропуская гостя.
Шагрод Алемин вошёл в помещение, как владелец. Потянул носом, скривился от вони, что витала в воздухе.
– Я так и не получил ответ ни на одно своё письмо, Конберт, – глава Ордена из города Кэймор развернул стул спинкой к лицу и сел.
– А с какого ляда я должен тебе отвечать на твои письмеца?
– Пьян в дребезг, – констатировал Шагрод и так ясную вещь. – Что случилось, маршал?
– А то ты не знаешь, собака?! – Илис вскочил и пошатнулся.
– Но-но, маршал, полегче. Не натвори необратимого. Я ведь под защитой Совета, а значит и ты обязан меня защищать.
– Я тебе ничем не обязан, – плюнул в его сторону мужчина. – Пшёл прочь! Не подпишу я приказ, о котором ты просишь! Охотники под моей опекой. И я тебе их не отдам!
Шагрод понятливо кивнул, встал и уже от двери кинул:
– Тогда я найду другой рычаг.
Хлопнула дверь.
– Мой рычаг уже нажали, – прошептал Илис. – Тебе мне больше нечего предоставить.
Когда шаги Шагрода затихли, а Илис успокоился и вновь налил себе вина, дверь распахнулась.
– Проходной двор! – возмутился маршал, разбрызгав себе на куртку тёмно-карминовые капли.
– Илис, Лилиит пропала, – сразу с порога перешёл к сути своего визита Гилиам.
– Это я уже слышал, – отмахнулся королевский шпион. – И честно говоря, мне это до заднего места. Как пропала, как и вернётся. Между прочим, твоя охотница не та, за кого себя выдаёт.
– А это уже я слышал. И откуда растут ноги у этой
– Орден Теневых.
– Интересно, – протянул воин и занял стул, на котором несколько минут назад сидел Шагрод.
– И что тебе ещё известно?
– Это всё. Больше мне обещали при условии, что я изгоню вас из отряда, чем подпишу смертный приговор.
– Друг, а ты не думал…?
– Что Орден причастен к смерти моей жены? Не знаю.
– Но я по другому поводу заглянул. Лилиит…
– О боги, как же ты капать на мозг умеешь. Вернётся твоя баба, нагуляется и вернётся.
– Она никогда раньше не исчезала так надолго, – доказывать другу, что она ему не принадлежит было бесполезно.
– Она охотница. Что с ней может случиться?
– Прекращай пить, – Гилиам встал с места и двинулся к выходу.
Остаток дня его видели блуждающего по Нулбанару. Ночью воин не вернулся в казарму, а продолжал бесцельно бродить по столице. Алая нить петляла, но к цели не выводила.
В замке стояла ночная тишина, по коридорам гуляли сквозняки, пошатывалось пламя факелов, иногда пробегали крысы. Узкие бойницы пропускали лунный свет, что стелился по каменным лестницам в башнях. Замок спал.
Будто тень мелькнула, напугала она пробегающую крысу. Животное зашипело и кинулось во тьму, вильнув длинным лысым хвостом. Тень действительно промелькнула, но даже пламя факела от неё не дрогнуло. Да и кто скажет, сколько было тех теней?
Скрипнула в глубине замка дверь, но никто этого не слышал. Даже тихие шаги нескольких пар ног не привлекли ничьего внимания.
Йосфрин Адрак Рэвард давно находился в своих покоях. Его любовница, выполнив требуемое, покинула комнату, захватив свои вещи. Камни коридора холодили её босые ступни, но идти было недалеко. Король выделил своей фаворитке покои поблизости, чтобы в случае чего не ждать долго.
Девушка открыла светло-коричневую дверь, поправила длинные белые волосы и вошла к себе в комнату.
Они ждали, пока свидетель скроется и только потом немыми тенями проскользнули в покои короля.
Ветер трепал фиолетовые тюлевые гардины. Камин доедал поленья, иногда с шипением выплёвывая вверх искры, которым так хотелось гореть.
Правая, ведущая в спальню дверь, тихо приотворилась. Тут тоже всё было выкрашено в фиолетовый, самый дорогой и редкий, цвет. Окна завешены тяжёлыми шторами, из такого же материала сделан балдахин широкой кровати. И всё в цвете цинисты.
Сам Йосфрин сидел в постели, подложив подушки под спину, и листал книгу. Ему было скучно, при всём желании, король не мог оставить любовницу на дольше. У неё внезапно начались «чересчур женские дни», как называла она их сама. Нет, на самом деле Йосфрин мог приказать ей остаться, но тогда все пошло бы не так, как нравилось королю.
Они ступали тихо.
– Давно ко мне убийцы не забегали, – не отрываясь от чтения, оповестил их король.
Они вышли из тени в свет десятка свечей. Убийц было трое.