Седьмая заповедь
Шрифт:
Снег шел все гуще и, пробиваясь сквозь его пелену, они пару раз чуть не сбились с дороги. У Эвелин стучали зубы, пальто не спасало, и она промерзла до костей, лишь смутно представляя, как себя должен чувствовать в курточке Хантер.
Он приостановился и, вытирая с лица снег, осмотрелся в темноте.
— Мы должны были уже добраться до деревни, она обозначена на карте.
Но в поле зрения ничего похожего не попадалось, и они побрели дальше. На Эвелин наваливалась усталость, однако непреклонная решимость не давать больше
— Наконец-то! — Хантер уперся лучом фонарика в знак, но ему пришлось смахнуть с него снег. Разобрав буквы, он ошеломленно присвистнул. — Дорога-то осталась справа! Но этого не может быть, ибо… — Он обернулся к Эвелин, ослепив ее лучом. — Боже всемогущий! Да вы можете хоть что-нибудь сделать, как полагается?! Вы дали неправильное направление! И теперь мы в нескольких милях от нужной дороги!
— Этого не может быть! — Выхватив фонарик, Эвелин осветила надпись и с ужасом убедилась, что Хантер прав. — О нет!
— Из всех бестолковых, злых и глупых существ…
— Заткнитесь! Меня и без того мутит от одного вашего вида! — гаркнула в ответ Эвелин. — Любой может ошибиться!
— Ошибиться? Это не ошибка, это катастрофа! Разрешите сказать, что вы…
— Нет уж, разрешите мне сказать! Вы невыносимая и нетерпимая, полная отвратительного шовинизма крыса! И я… — Она остановилась, внезапно представив себе, как в чистом поле стоят два человека и, заносимые снегом, отчаянно ругаются. — Ах, да какой смысл? — Сунув ему в руки фонарик, Эвелин развернулась и побрела прочь.
Аккуратно спрятав фонарик в карман куртки, Хантер крикнул:
— Куда, по-вашему, вы направляетесь?
— Куда угодно, лишь бы подальше от вас!
— Вы с ума сошли! Вы заблудитесь, замерзнете!.. Вернитесь немедленно!
— А вы мне не приказывайте, — через плечо откликнулась Эвелин. — И можете не бежать за мной, потому что…
Она почувствовала, как из-под ног уходит земля, и слишком поздно спохватилась, что не посмотрела, куда идет. А шла она, как выяснилось, прямиком в реку.
Ее полный ужаса вопль ножом прорезал завывания ветра, и через секунду Хантер оказался рядом. Распластавшись на снегу, он ухватил Эвелин за руку.
— Все в порядке, я держу вас. Без паники. — Перехватив ее другую руку, Хантер попытался вытащить Эвелин, но через несколько минут бесплодных усилий предложил другой вариант: — Я не могу найти опоры. Можете ли вы ухватиться за мое плечо, а я попытаюсь поднять вас?
Он говорил спокойно и уверенно, и это помогло Эвелин прийти в себя.
— Да. Да, постараюсь. — Она сделала попытку, но намокшее пальто камнем тянуло ее вниз. — Мне придется скинуть одежду.
— Давайте. Последовательно перехватывайте руки. Не беспокойтесь, я вас не выпущу.
Эвелин колотила дрожь, когда она избавилась
— Вставайте, надо идти. В мокрой одежде вы закоченеете.
— Я… я не могу, — с трудом произнесла Эвелин, ибо зубы у нее выбивали пулеметную дробь.
— Нет, можете. Вперед! — Хантер поставил ее на ноги и накинул на плечи свою куртку. — Вот, наденьте.
— Но вы же…
— Делайте, что вам говорят! — повысил он голос. — А теперь придется прибавить шагу.
Обняв Эвелин, Хантер помог ей идти. Она даже не делала попытки понять, куда они движутся, была озабочена лишь тем, чтобы переставлять ноги. Она слышала, что товарищ по несчастью говорит какие-то ободряющие слова, но Эвелин больше занимала полная воды обувь, которая хлюпала при ходьбе. И еще было холодно, невыносимо холодно.
— Мы должны найти помощь, — пробормотала она.
— Знаю. Найдем. Теперь уж скоро, главное — не останавливаться.
Эвелин потеряла всякое представление о времени и понятия не имела, как далеко они ушли, когда Хантер внезапно остановился и воскликнул:
— Вижу какие-то строения!
Слава богу! — с облегчением подумала Эвелин и попробовала разлепить ресницы.
— Я ничего не вижу.
— Вон там. Идемте, тут недалеко.
Едва ли не волоча ее за собой, Хантер направился к занесенным снегом строениям — и тут же издал стон разочарования.
— Это яхты. Но все же хоть какое-то укрытие. — Он обеспокоенно посмотрел на Эвелин и помог ей прислониться к дереву. — Эвелин! Откройте глаза! — Подчинившись, она увидела его осунувшееся и посиневшее от холода лицо. — Вот так. Хорошая девочка. Я пойду поищу какое-нибудь убежище. Постарайтесь не уснуть, хорошо?
Казалось, прошла вечность, но на самом деле Хантер вернулся через несколько минут. Он взял Эвелин на руки и понес к одной из яхт, поднял на борт и прикрыл брезентом. Эвелин, укрытая от студеного ветра, сразу же испытала облегчение, и даже не осудила Хантера, когда он покусился на чью-то частную собственность, сломав замок на двери в каюту.
Хантер занес Эвелин в каюту, потом ненадолго отлучился, потом вернулся, стянул с нее верхнюю одежду, завернул в одеяло и с жесткой неумолимостью принялся растирать, пока Эвелин не разразилась протестами. Он перетащил ее в душевую кабинку, примыкавшую к кают-компании, где заставил встать под струи горячей воды. Через несколько минут окончательно пришедшая в себя Эвелин стала способна адекватно воспринимать действительность.
— Теперь вы можете сама справиться? — спросил Хантер.