Седмина пустошь
Шрифт:
– Алло?
– Люба, так мы пойдем сегодня в кино? – услышала она знакомый голос.
– Андрей, это вы? Как вы узнали мой номер?
– Люба, не забывайте, что я работаю в разведке. Так мы встретимся?
– Конечно, сегодня новый фильм как раз привезли. Вы смотрели «Ворошиловский стрелок»?
– Люба, я уже давно ничего не смотрел.
– Начало сеанса в 20.00.
– Давайте я зайду за вами в 19.30.
– Договорились.
Комнаты обслуживающего персонала ФСБ размещались на первом этаже здания Дома Правительства, и в отличие от комнат отдыха для офицеров были гораздо меньше, но зато имели
Критически осмотрев себя в зеркале, Люба осталась крайне недовольна излишней яркостью своего наряда, косметики на лице и уже подумывала не переодеться ли ей опять в привычный камуфляж, вместо туфель надеть удобные кроссовки, а косметику с лица смыть, когда в дверь осторожно постучали.
– Да, да, минутку, – досадливо откликнулась она.
Настенные часы показывали 19.30. и времени на переодевание и смывку косметики уже не оставалось. Чертыхнувшись, она захватила сумочку и отворила дверь в коридор, где с задумчивым видом в глубоком волнении ее ожидал Щетинин, делая вид, что внимательно изучает висящий на стене плакат по оказанию первой медицинской помощи. Услышав звук открывшейся двери, он обернулся и слегка остолбенел; перед ним стояла ослепительно красивая девушка.
На Любе было ярко-красное платье, в цвет ему туфельки на высоком каблуке и сумочка. Слегка тронутые розовой помадой пухлые губы призывно манили, а в ушах небольшими камешками сверкали подаренные ей отцом на совершеннолетие сережки. Заметив произведенный эффект, Люба сильно смутилась, но отступать было уже поздно и некуда. Андрей, завороженный ее появлением, подошел, и протянул ей знакомый цветок, но теперь уже с тремя лепестками очень серьезно при этом сказав:
– Люба, вы прекрасней всех девушек на свете!
Девушка зарделась от смущения, ее губы тронула легкая улыбка, она осторожно взяла цветок, слегка коснувшись руки Андрея и ответила:
– Спасибо, – поднесла цветок к лицу, вдохнула источаемый нежный аромат и задорно спросила, – Скажите, а как вам удалось найти цветок с тремя лепестками?
– О, это была необычная, но очень успешная войсковая операция, – уклончиво ответил Андрей лукаво улыбнувшись.
Взявшись за руки, они вышли под уже темное небо, покрытое сверкающими звездами, переполнявшее счастье заставляло их сердца биться в унисон, а руки их, соединенные переплетенными пальцами образовали неразрывную связь.
Теперь, все свободное время они проводили вместе, а спустя полгода поженились. Свадьбу сыграли в Новосибирске.
В качестве свидетеля со стороны жениха был Сергей Крупилин, а у Любы ее школьная подруга. Из гостей на свадьбе со стороны Любы кроме подруги был приглашен и приехал генерал-майор Николаев Степан Трофимович, а свою мать Люба позвать не захотела. К Андрею приехали его сестры с мужьями офицерами и детьми.
Гуляли шумно и весело. В просторном особняке всем хватило места, а крики «горько» звучали весь первый и еще два следующих дня после состоявшегося бракосочетания, пока последний гость не покинул гостеприимный дом Щетининых.
Медовый месяц молодые провели в Крыму, а после возвратились к месту службы.
6.
После Указа Президента России от 12 июня 2000 года о назначении Ахмата Кадырова Главой Администрации Чеченской республики, всем боевикам была объявлена амнистия. Братья Ямадаевы, официально вступившие в российскую армию, в августе месяце выступили по телевидению, призвав соотечественников прекратить войну и сложить оружие. Уставшие от войны и кровопролития молодые бородатые парни начали выходить из лесов, спускаться с гор и массово разоружаться. Всем сложившим оружие предлагали работу в силовых ведомствах, а братья Ямадаевы, воспользовавшись ситуацией приступили к формированию собственного батальона, получившего позднее название «Восток»
Произошли изменение и в руководстве операцией. Изначально осуществлявшееся
Министерством обороны, с 22 января 2001 года оно было целиком возложено на ФСБ России. Основное пламя войны хоть и угасло, но ее многочисленные очаги продолжали еще тлеть, отзываясь мощными взрывами в крупных городах и на горных дорогах, в результате которых продолжали гибнуть российские солдаты и местные жители.
Особую тревогу у ФСБ вызывал неуловимый, и до сих пор неизвестно где скрывающийся Шамиль Басаев. Щетинин завел на него персональную папку, куда складывал все свежие материалы. С захватом одного из боевиков появилась серьезная зацепка. Щетинин допросил задержанного чеченца, склонил к сотрудничеству и отпустил. По всему выходило, что Басаев готовит серьезный теракт на территории Грозного, но подобраться близко к его исполнителям пока все еще не удавалось, хотя они и были где-то совсем рядом.
Тем временем, тщеславные и амбициозные Ямадаевы, получив полномочия и создав собственное подразделение совсем перестали обращаться к Андрею и делиться с ним получаемой от перебежчиков информацией; вероятно, стараясь заработать собственную славу в глазах главы республики.
Они были смелые и напористые, но не имели никакого понятия о целях и методах оперативной следственной работы. Столкнувшись с ожесточенным сопротивлением, братья обычно даже не пытались захватить или установить наблюдение за тем или иным оказавшимся в их поле зрения, а просто его уничтожали.
Так случилось и в тот раз, когда они поджарили из огнемета яростно отстреливавшегося и не желающего сдаваться боевика засевшего в одном из частных домов на окраине Грозного. Услышав во время завтрака звуки далекой перестрелки Андрей стремительно бросился на выход, а шустрый и понятливый Степанов вслед за ним. Они запрыгнули в УАЗ, и спешно выехали в город. Было непонятно, где стреляют, но облако дыма и пламя вдруг поднявшиеся над крышами невысоких домов на окраине подсказало направление и правильную дорогу. К сожалению, они опоздали; застав лишь выгорающий изнутри дом с толстыми каменными стенами.
На улице, у ворот вовсю полыхающего дома, стояли три новеньких, черного цвета внедорожника мерседес, а на участке, обнесенном высоким забором у огня, грелись Сулим, Джабраил и несколько чеченцев из их батальона.
– Что случилось? – спросил Шетинин, выпрыгивая из еще не успевшего остановиться потрепанного УАЗа.
– А, капитан, привет! – воскликнул, криво усмехнувшись Сулим, а всегда немногословный Джабраил лишь кивнул в знак приветствия, – Да засел тут понимаешь один, совсем не хотел выходить из дома вот мы его и поджарили.