Седмина пустошь
Шрифт:
Закончив свое выступление, Андрей отложил мегафон в сторону, взял автомат и наведя его на братьев замер в ожидании осторожно выглядывая из-за камня.
Возникла томительная пауза. Находясь по дороге выше, за спиной братьев Щетинин видел, как они, пригнувшись разговаривают между собой активно при этом жестикулируя. Наконец открылась дверца и высунувшийся Джабраил спросил:
– А если не договоримся с Кадыровым, что тогда, отпустите?
– Я думаю договоритесь! Персонально для вас подготовлены очень хорошие – особые условия, – как мог успокоил братьев Андрей.
– А если оружие не сложим, и с ним поедем?
– Я не могу рисковать жизнью своих бойцов, поэтому такой вариант не годится.
– Ладно, выходим. –
Дверцы автомобиля с двух сторон открылись, и выйдя оба брата положили оружие на капот.
– Теперь пять шагов вперед и, стоять не оборачиваясь, – крикнул в мегафон Щетинин.
Ямадаевы подчинились, после чего Андрей, мгновенно выскочив из-за укрытия выдернул из автоматов братьев рожки с патронами и бросил их в захваченный автомобиль, потом перебросил свой автомат за спину, подошел к Ямадаевым и предложил:
– Ну что, поехали?
– Поехали, – согласились братья, настороженно улыбнувшись в ответ.
Все уже расселись по машинам, когда Андрей, немного смутившись вдруг сказал:
– Я сейчас.
Офицеры удивленно между собой переглянулись, но никто не обронил ни слова. Скрывшись в поле и став невидимым из-за камня, Щетинин, впрочем, очень быстро, буквально через несколько секунд вернулся, открыл дверцу Нивы, положил что-то совсем маленькое на пассажирское сиденье, сел за руль и махнув рукой ожидавшим его товарищам громко крикнул:
– Поехали!
Кортеж, состоявший теперь уже из четырех автомобилей, тронулся в сторону Грозного.
Андрей на ходу включил рацию и доложил:
– Операция прошла успешно, встречайте.
Это послужило сигналом и навстречу им для прикрытия выдвинулись машины сопровождения во главе с БМП. Такой небольшой моторизованной колонной они и въехали на территорию Дома Правительства.
3.
Люба Чернышева; стройная девушка среднего роста, с короткими темно русыми волосами, на лице которой отсутствовали какие-либо следы косметики в возрасте немного за двадцать была единственной дочерью полковника ВДВ Чернышева, погибшего в Первую Чеченскую. Оказалась она в Грозном совсем неслучайно.
Мать ее, совсем недолго переживала о гибели супруга и вскоре закрутила бурный роман с одним из штабных офицеров проживавшем на тот момент в военном общежитие. Уже вполне зрелая дамочка, однако с хорошо сохранившимися формами она для укрепления отношений перетянула моложавого майора, который был моложе ее на несколько лет в благоустроенную трехкомнатную квартиру, оставшуюся ей от погибшего полковника, где проживала вместе с дочерью-подростком, а для окончательного закрепления отношений вступила с майором в брак.
Дочь, которой она и раньше-то уделяла не слишком много внимания стала ее сильно тяготить своим присутствием. В глазах у Любы мать читала открытое осуждение своей легкомысленности, а еще начала замечать откровенные взгляды, бросаемые новым супругом на взрослеющую и стремительно обретающую женские прелести девочку.
Люба закончила на отлично школу, поступила на юридический, но чувствуя себя лишней в доме решила его покинуть. Пользуясь помощью и поддержкой генерал-майора Николаева Степана Трофимовича; старого друга и сослуживца погибшего отца, она по его совету написала заявление в военкомат с просьбой призвать ее в вооруженные силы и отправить служить в Чечню, при этом Чечню, как место службы она выбрала вопреки Степану Трофимовичу, но тот, сперва попытавшись отговорить упрямицу очень быстро убедился в тщетности своей попытки и сдавшись махнул на это рукой.
Заявление было положительно рассмотрено и удовлетворено, но поскольку никакой воинской специальности у Любы не было, то служить она попала благодаря той же протекции в самое спокойное место во всей республике, и на должность, совсем не требующую
Кухня столовой находилось на первом этаже, а вся приготовленная пища поднималась на второй этаж в специальном лифте. Мужчина шеф-повар составлял меню, которое ежедневно обновлялось и следил за приготовлением блюд. Кроме шеф-повара и Любы в процессе приготовления пищи принимало участие еще пятеро женщин и сержант контрактник, занимавшийся получением на складах и доставкой на кухню продуктов питания, он же делал и всю тяжелую физическую работу. Оборудованная по последнему слову техники кухня обладала всем необходимым начиная с посудомойки и заканчивая овощерезкой и хлеборезкой. Офицеры после еды аккуратно составляли использованные тарелки в специальное окошко для грязной посуды, и оно опускалось вниз прямо в посудомойку. Дежурства в зале велись строго по графику, поэтому только раз в пять дней Люба поднималась наверх работать в качестве официантки и на раздаче. Прибывший Щетинин, сперва вызвал у Любы раздражение своими банальными вопросами, но после произвел более благоприятное впечатление блеснув знанием «Римского права», а когда ушел, то даже и понравился своей ненавязчивостью и скромностью. Впрочем, мужским вниманием весьма симпатичная девушка была вовсе не обделена. Выросшая в военных гарнизонах, Люба хорошо представляла себе, чем может обернуться чрезмерная взаимность в общении с представителями сильного пола, поэтому всячески старалась дистанцироваться от ухажеров, а про Щетинина за четыре дня прошедших со времени ее последнего дежурства в обеденном зале Люба даже и забыла.
Следующее ее дежурство в зале случилось на пятый день после прибытия Щетинина.
На завтрак в столовой было малолюдно, что случалось обычно, когда проводилась какая-либо очередная операция. В таких случаях убывших снабжали сухим пайком. Шеф повар обычно получал сведения о примерном количестве сотрудников, ожидаемых на завтрак, обед или ужин и исходя из этого рассчитывал количество продуктов. К обеду объем блюд, поднятых из кухни, сильно возрос, и сержанту Валентину Дмитриевичу пришлось изрядно попотеть, перетаскивая и расставляя тяжелые кастрюли с супами. Но все равно, на обед пришла едва ли половина от полного состава подразделения.
Время шло уже к ужину, когда дверь в столовую вдруг резко распахнулась и в зал шумно вошла большая группа сильно пропылившихся бойцов, а среди них и Андрей Щетинин, находившийся, судя по всему, в центре всеобщего внимания. Взяв подносы вошедшие выстроились в очереди на раздачу, Щетинин же скромно занял место самым последним, но всегда шебутной и самый подвижный из всех Жорка Степанов, который их и познакомил вдруг протестующе – шутливо завопил на весь зал: Герои России обслуживаются вне очереди, и встал сзади за сильно смутившимся Андреем, остальные же офицеры поддержав Степанова перестроились таким образом, что Щетинин невольно оказался самым первым в очереди на раздачу.
– Чем порадуете? – немного сконфузившись спросил Андрей у Любы.
– На первое: борщ, на второе: котлеты, свинина, тушеная говядина. Из гарниров: пюре, гречка, рис. Из напитков: компот, чай, кофе и сок, – скороговоркой перечислила Люба все меню не сводя глаз, с совсем недавно прибывшего парня, успевшего судя по реакции окружающих уже серьезно отличиться и завоевать всеобщий авторитет.
– А вы, лично что порекомендуете? – тепло улыбнулся он.
Люба слегка стушевалась, но тут же овладев чувствами отвела взгляд и наполнила тарелки по своему вкусу. Андрей, захватив поднос отошел и сел за стол лицом к раздаче искоса наблюдая за девушкой, потом принялся не спеша и с большим аппетитом есть. Вскоре к его столу пододвинули еще два, и остальные офицеры присоединились к Щетинину обсуждая детали некой прошедшей операции.