Седьмое колено

Котова Алиса

– Кажется, кто-то просил у меня сестренку, – улыбнулась загорелая дамочка в белом сарафане, обращаясь к своей дочери, с интересом наблюдающей за близнецами. – Посмотри на этих колобков, как они мучают своих бабушек!

– Но я же просила сестренку, а не колобков, – отвечала Мила. – Но от таких хорошеньких я бы тоже не отказалась, только чтобы они были девочками.

Дамочка в притворном ужасе замахала руками. Как всякая мать, она понимала, что с выращиванием близнецов мороки гораздо больше, чем с одним ребенком, но уж больно пятилетние колобки были хороши –

крепенькие, сбитенькие, щекастенькие, и даже это бесконечное нытье про погружение их нисколько не портило, а лишь придавало двойное очарование.

– Может быть, сдать их в какую-нибудь игровую комнату, а? – спросила одна из бабушек другую. – Должны же на этом теплоходе быть игровые комнаты. А мы бы спокойно посидели на палубе, попили бы красного вина, – она скосила глаза на свою сумку, в недрах которой, судя по бутылочным очертаниям, вино и покоилось. – Полезно для крови, между прочим, потому что… – но полезные свойства красного напитка ей перечислить не дали.

– Бабуля, хочу погружаться!

– Бабуля, хочу погружаться!

– Чистое наказание с этим погружением, – сказала бабушка и принялась выискивать глазами обслуживающий персонал теплохода. – Милейший, милейший! – закричала она, обращаясь к клоуну с красным носом.

Клоун поспешил на зов.

– Милейший, нет ли тут у вас какой специальной игровой комнаты для детей, чтобы с ними там позанимались часика два-три?

– Бабуля, я не хочу в игровую комнату, я хочу погружаться.

– Бабуля, я не хочу в игровую комнату, я хочу погружаться.

– Помолчите вы хоть минуту! – прикрикнула на них вторая бабушка, оттягивая близнецов к себе.

Клоун улыбнулся накрашенными губами и сказал приятным девичьим голосом:

– После того как осмотрите древний город Болгар и пообедаете, мы ждем всех детей в музыкальной комнате, там с ними будут заниматься аниматоры, – клоун ласково погладил белобрысые затылки, которые непокорно отпрянули от чужой руки.

– Вот видите, – сказала бабушка, – после обеда с вами будет играть клоун. Какое счастье, что есть еще на свете клоуны!

– Бабуля, я не хочу клоуна, я хочу погружение, у меня ласты есть! – и мальчик помахал неизвестно откуда взявшимися в руке ластами. Тут же ластами замахал и его брат:

– Бабуля, я не хочу клоуна, я хочу погружение, у меня ласты есть.

– Будет вам погружение, – подмигнул клоун и убежал, помахав ручкой.

Близнецы сразу успокоились и целых две минуты счастливо молчали. После чего завелись опять:

– Бабуля, пойдем в каюту и возьмем маску для погружения.

– Бабуля, пойдем в каюту и возьмем маску для погружения.

– И трубку…

– И трубку…

– Вот именно про это писал Некрасов: «Мужик что бык: втемяшится в башку какая блажь…» – бессильно развела руками бабушка Арина.

– «…Колом ее оттудова не выбьешь…» – блестяще продолжила цитату бабушка Ирина. – Эдак они нас уморят до обеда.

– Я вот им сейчас уморю, – сделала сердитые глаза бабушка Арина. – А ну! Замолчали оба, а то после обеда пойдете спать как миленькие, а не к клоуну, понятно?!

– Бабуля, я не хочу спать,

я хочу погружение с клоуном.

– Бабуля, я не хочу спать, я хочу погружение с клоуном.

– Вот тогда замолчали оба, взялись за руки, и идем осматривать древний город.

– Бабуля, я не хочу древний город…

– А ну-ка цыц! Замолчали оба, или прямо сейчас спать отправлю! – Бабушка не шутила, и близнецы покорно замолчали, подставили свои головы под бейсболки с безглазыми черепами на лбах и, с трудом сдерживая слезы, послушно держась за руки, стали сходить по трапу на пристань древнего Болгара.

Древний город их совсем не впечатлил – старые развалины и жара. Но они терпели, покорно плелись по заданному маршруту, лишь изредка бросая несчастные, полные немой мольбы взгляды на бабулю. В этих глазах плескались прохладные волны и плавали разноцветные рыбки… Но бабушка не обращала ни на волны, ни на рыбок никакого внимания, предпочитая сухопутные развлечения водным: лазила по камням, фотографировала бабулю Арину, периодически разговаривала с дочкой по телефону:

– Да, Наташенька, все у нас в порядке, отдыхайте. Они здесь, под двойным присмотром… куда они денутся… все у нас хорошо… Нет, ведут себя очень даже послушно, держаться за руки… Справляемся, отдыхайте от этих спиногрызов, отдыхайте.

К обеду, когда все уже вернулись на теплоход, близнецы полностью экипировались.

– Куда это вы так вырядились? – всплеснула руками бабушка Арина, войдя в каюту и наткнувшись на двух готовых к погружению аквалангистов.

На шее у близнецов висели маски с прицепленными к ним трубками. На ногах растопырились ласты.

– На погружение, – отрапортовал один.

– На погружение, – отрапортовал второй.

– Вообще-то у нас еще обед сначала, как вы в столовую в ластах пойдете? – удивилась бабушка Арина.

– Ой, пусть идут уже хоть в ластах, хоть в лыжах, лишь бы не ныли, – отмахнулась бабуля Ирина.

– Мы, чтобы время зря не терять.

– Мы, чтобы время зря не терять.

– Покушаем – и сразу к клоуну, на погружение.

– Покушаем – и сразу к клоуну, на погружение.

– В таком одеянии их совсем не различишь, – сказала бабуля Ирина. – Где Тимоша, а где Антоша – непонятно.

– Я Тимоша, – сказал Тимоша.

– Я Антоша, – сказал Антоша.

– Ну, тогда все понятно, – сказала бабуля Ирина. – Будем различать по ластам: у Тимоши синие – у Антоши зеленые.

– Нет, у меня синие.

– Нет, у меня зеленые.

– Понятно, – кивнула бабуля Ирина, озадаченно глядя на аквалангистов. – Хотя, если честно, ничего не понятно. Неужели, Ариша, и мы такими же были неразличимыми?

– Неужели, Ариша? – передразнил ее точно такой же голос. – Да ты вспомни, Ириша! И в зеркало посмотри!

И бабушки, взглянув в зеркало, прыснули в ладоши.

***

Во время обеда близнецы маялись, раскачиваясь на стульях. Есть не хотелось, даже свежий воздух древнего Болгара не прибавил аппетита. Они ерзали и вертелись, как и утром, приковывая к себе взгляды окружающих.