Седьмое небо (На десятом небе) (Другой перевод)
Шрифт:
— Уилл! — снова повторила она.
— Сара! — произнес он, скорее всего по той же причине. Прядь волос упала ему на глаза. Они затуманились, полные любви и желания и настолько безумные, что Сара невольно подумала, а соображает ли он, где находится?
Наслаждение нарастало. Сара постаралась отбросить все мысли, но чем больше она старалась ни о чем не думать, тем больше осознавала свои старания. Она знала, что не должна думать о детях или родителях, об этом доме и самолете Уилла, о докторе и боли и…
— Сара! — сказал
Их взгляды встретились, она ощутила прикосновение его горячих влажных губ, и все ее мысли унеслись прочь. Все до единой, на этот раз ей даже не пришлось делать над собой усилие. Ее тело подсказало ей, что делать. Она и Уилл были вместе, на самом деле вместе, их тела слаженно делали свою работу. Только сейчас Сара наконец поняла, что такое великое единение двух любящих душ, которые обрели друг друга после долгих поисков. Она хотела всего: любви, здоровья, жизни, возможности заниматься любовью… Тая в объятиях любимого мужчины, она провалилась в небытие, совершенно потеряв самообладание и отбросив осторожность. Она отдалась наслаждению, пришедшему так сильно и быстро, что едва услышала слова, которые соскользнули с ее губ и которым вторил Уилл:
— Я люблю тебя… Я люблю тебя.
Глава 17
На Лосином острове существовал единственный способ приготовления лобстеров: их варили на пару вместе с морскими водорослями. Было время отлива, поэтому Снежинка и Майк предложили всем прогуляться к заливу, чтобы набрать водорослей и мидий. Все подшучивали над Майком, советуя ему для пущей безопасности надеть спасательный пояс и не забыть снять снегоступы, прежде чем он решится совершить очередное погружение. Сара была счастлива и удивлена тем, как спокойно он отзывался на шутки. Ее сын вел себя так, словно у него был тот самый кураж, о котором они говорили с Уиллом. Но она-то знала, что в душе Майк очень раним.
— Это новый вид спорта, — объявил Майк. — Я собираюсь выступить на следующих Олимпийских играх.
— Прогулка по замерзшему пруду! — воскликнула Снежинка.
— Да, но непременно в снегоступах! Вы должны будете провалиться под лед и достать ногами дно. Кто выйдет из этого живым, тот и получит медаль.
— В этом виде спорта золото по праву достается Майку Толботу, — объявила Снежинка, приставив ко рту стакан, словно это был микрофон, а она спортивный комментатор.
— Знаешь, — сказал Майк, глядя вдаль, — золото по праву принадлежит твоему отцу.
Сара изумленно приподняла брови, но промолчала.
— Это ты хорошо сказал, — вмешался Джордж. — Но вода прибывает, и если не поторопиться, вам не собрать водорослей.
— Пойдемте с нами, Джордж, — предложила Снежинка и потащила его за руку. — Покажите нам, где больше мидий.
— А, — старик махнул рукой, — Майк все знает. Он покажет.
— Нет, пойдемте с нами, Джордж, — повторила Снежинка. — Позвольте
Уилл с детьми надели непромокаемые ботинки и парки и направились к заливу. Тетя Бесс вышла из комнаты. Подойдя к печи, Уилл обнял Сару. Он наклонился и поцеловал ее в шею. Сара задрожала, ей захотелось, чтобы Уилл взял ее на руки и отнес наверх.
На нем были старые джинсы и замшевая куртка. Она была мягкой под ее ладонями, а его руки такими сильными. Целуя его, Сара отклонилась назад и закрыла глаза. Но тут что-то звякнуло, тетя Бесс кашлянула, и они отпрянули друг от друга.
— Позвольте мне помочь вам, — сказал Уилл, быстро пересекая кухню, чтобы взять из рук тетушки старую потрепанную коробку.
— Спасибо, — ответила она. — Я думаю, пора готовиться к Рождеству, но, пожалуй, я доверю это занятие вам с Сарой. Она знает, что делать.
— Не уходите, тетя Бесс, — сказала Сара.
Бесс покачала головой. Глядя на Сару и Уилла, она загадочно улыбнулась. Сара знала: она хочет оставить их одних. Она видела, как они целовались.
— Какая деликатность! — улыбнулся Уилл, обнимая Сару, когда тетушка скрылась в своей мастерской. — Давай посмотрим, что там, — предложил он.
Сара осторожно открыла коробку. На пожелтевшей вате лежали елочные игрушки, каждая из которых что-то означала. Здесь были стеклянные шары еще от тетушки ее матери, жившей в Англии. Стеклянные ангелы от ее бабушки, крохотные ракушки, нанизанные на красную ленту Сарой, когда ей было десять.
— Я так давно их не видела, — прошептала она, держа в руках стеклянного ангела. Бабушка подарила его Роуз и Джорджу в тот год, когда родилась Сара, как раз перед своей смертью. И Роуз, каждый год открывая эту коробку, вспоминала свою мать.
— Когда ты была здесь в последний раз на Рождество? — спросил Уилл.
Сара закрыла глаза, стараясь вспомнить.
— Давно, — сказала она, — еще до рождения Майка. Я не любила приезжать сюда на Рождество.
— Почему? — удивился Уилл.
— Потому что здесь все напоминало мне о том, чего мы были лишены. О семье, об отце для Майка. В Бостоне было легче — там много неполных семей.
— Это, должно быть, печально, — сказал Уилл. — Ведь ты так любила это место.
— Я любила и люблю Лосиный остров, — сказала Сара, наклоняясь к нему. Она чувствовала его дыхание и прижалась еще теснее. — Но я долго избегала поездок сюда.
— Я рад, что привез тебя назад.
— Я тоже.
Они вышли из дома, чтобы срезать несколько сосновых веток. Воздух был морозный, и их дыхание тут же превращалось в пар. Уилл достал нож и занялся делом. Сара шла рядом с охапкой пахучих сосновых веток. Она вдыхала смолистый запах, и ее глаза непроизвольно наполнились слезами. Она не могла поверить, что с ней случилось такое! Она украшает свой дом к Рождеству с человеком, который не только готов помочь, но и любит ее.