Седьмое небо в рассрочку
Шрифт:
– Я готова помочь, – улыбнулась она. – В чем проблема?
– Наша продукция по качеству не уступает мировым стандартам…
– Тоже гоните водку? – с сочувствием спросила Тата.
– Гонят самогон, а мы производим спиртные напитки, но дело коснулось сбыта. Шатунов не разрешает сбывать нашу продукцию в городе и округе. Скажите, насколько он могуществен?
– Шатун? Он может все.
– И осуществить угрозы?
– Запросто.
– И не посмотрит, что я женщина?
– Запросто, – повторила Тата, коварно улыбаясь.
На
– Неужели вам мало емкого слова, чтобы сомнения ушли прочь? Скажу иначе: Шатун волчара, он младенцев перережет, чтоб получить прибыль, а вы… Не верите, да? Много лет назад он обвинялся в убийстве! Четырех-пяти… может, больше человек. Его приговорили к расстрелу! Шатун вывернулся. Девочка моя, либо беги подальше от него, либо…
Ах, намеки… Разве думают люди о том, что намеки или желания, спонтанно родившись в минуту слабости и досады, открывающие низменную нашу природу, осуществятся? Нет. Легкомысленно бросая страшные слова, человеку довольно упоения перед воображаемой картиной возмездия, но в душе-то он знает: так не будет. Знает и сожалеет, что так не будет.
– Что – либо? – не поняла незнакомка. Вот тупая!
– На ваше усмотрение, – поставила точку Тата.
Гостья закурила, держа длинную сигарету между двумя вытянутыми пальцами. Тата залюбовалась фифой, в ней она угадала силу, которой у самой никогда не было, но безумно хотелось иметь. Внутренняя сила дает импульс, заставляет действовать, добиваться и получать в результате успех во всем, Тате это не удавалось. А в других она угадывала силу и завидовала им, как сейчас завидовала этой высокомерной диве.
А Люка пожалела Шатуна: как он жил с такой дурой? Мозгов – ноль, претензий полно, завышены требования к окружающим, а мелочная, а злющая – и это на первом плане. Нет, ради нее только идиот пойдет на жертвы. Или святой. Да, время потрачено зря.
– А есть у него слабые места? – спросила Люка, забрасывая сигареты и зажигалку в сумочку.
– Как у всех, – затарахтела Тата. – Шатун любит красивых женщин, сам-то уродился… не будем о грустном. Вы красивы, попробуйте переспать с ним, но… это вряд ли поможет. У вас уже произошел конфликт, не купится он на вашу наживку.
Полчаса безмозглая женщина буквально зомбировала: убей моего бывшего, убей. Так и хотелось посоветовать, чтоб сама постаралась, если мечтает увидеть Шатуна в гробу.
– Выходит, нет способов с ним договориться? – напоследок спросила Люка.
– Нет, – заверила Тата. – И моя Сабрина думает, как вы, что папу можно растопить, а он злопамятный. Адрес его написать?
Дочь! Как удачно сложился диалог! В венах даже кровь потекла медленнее, Люка едва не выдала радости:
– Красивое
– От него и характером в него, – разболталась Тата. – А Пашку неизвестно кто родил, наверное, Шатун вырастил его в пробирке. Чем с Леней спать, лучше его удавить… Вот, смотрите, она у меня красавица.
Тата отдала смартфон незнакомке, сама же отправилась за авторучкой. Возвращаясь, не без удовлетворения увидела, как несчастная жертва Шатуна поедает глазами дочь, и что подумала? Завидует. Это естественно, а если б она видела Тату в молодости…
Тем временем Люка, увеличивая фото Сабрины, запоминала основные черты: волосы, брови, разрез глаз, губы…
– Дочь с вами живет или с отцом? – осведомилась она.
– Со мной. Вдвоем бедствуем, папочка ни доллара не кинул дочери, сволочь. Вот адрес Шатуна.
– Спасибо. До свидания.
Тата выглянула в окно, чтоб еще раз посмотреть на незнакомку и сравнить с собой – молодой, конечно. Она села в недосягаемую мечту – кабриолет, и фью… Бесспорно, Тата была красивей, но удача со счастьем достаются почему-то не самым красивым, не самым умным, не самым талантливым. Вздохнув, она вернулась за столик и пересчитала доллары – пять сотен! Неплохо, где же еще взять? Если б желания легко сбывались…
9
– И никаких документов: ни паспорта, ни прав, даже технического паспорта на машину – ничего, – закончил Рожкин, отодвигая пустую тарелку.
Марин потирал подбородок, перерабатывая новость. В лесопарке у пруда обнаружили отечественную машину с трупом, которая простояла там сутки – по свидетельствам официантов кафе, они и вызвали полицию. Но что любопытно: в машине найден пистолет, экспертиза показала, что именно из него стреляли в Ксению и труп мужчины с татуировкой.
– Занятно, – сказал Марин. – А номера на машине? По ним установить, кому принадлежит…
– Нет номеров, – перебил Рожкин. – Убийца их и снял, чтоб личность убитого не установили.
В сердцах Марин ударил кулаком о ладонь, ведь такая классная ниточка, только начинается ниоткуда и никуда не ведет.
– А что думают великие умы следствия? – спросил.
– Пошевели извилинами сам.
На серое вещество Марин никогда не жаловался, оно прекрасно абстрагировалось от юных дев в ярких одеждах, мелькавших за окном кафе, и от залитой солнцем улицы, куда тянуло прогуляться.
– Надо исходить из того, – произнес он, – кому выгодна смерть киллера. Прежде всего, заказчику – он убрал свидетеля.
– Верно. Но и сообщников исключать не стоит.
– Если они получили бабки, а кто-то один решил взять их себе. Но версия слабая.
– Почему?
– Сорвать один раз куш – это бизнес для дебила. Не забывай, в их мире подлость между своими не прощается, обязательно найдется тот, кто отомстит. Ой! – ударил себя по лбу Марин. – Чуть не забыл!
– Не пугай меня, – усмехнулся Рожкин. – Что еще?