Седьмое правило академии Левендалль
Шрифт:
— А императрица? А Линна?
— Все это неважно, Адриана, — отмахнулся он и снова глянул в парк, словно там, между деревьев и клумб, могли найтись ответы на вопросы. Я встала рядом, прислонившись к перилам, проследила за его взглядом, спросила настойчиво:
— Что со мной произошло?
— Я почувствовал, что что-то пошло не так. Видишь ли, обычно девушки, когда я их целую, не превращаются в рецептор энергетики мертвых.
В его голосе я услышала нечто вроде обиды и даже удивления. Улыбнулась.
— А потом я увидел, как ты вспыхнула золотым огнем — вся, как факел! Твои глаза стали рыжими, как волосы, а потом все погасло, только пламя в зрачках осталось, — продолжил Даниель, и я вдруг испугалась:
— А сейчас есть пламя?
Он посмотрел на меня, вгляделся в глаза, приблизившись, покачал головой:
— Нет, сейчас все, как обычно.
— Я видела пламя в зрачках, — пробормотала.
— У кого?
Даниель схватил меня за плечо, его взгляд стал хищным и цепким. Я испуганно ответила правду:
— У профессора Стрица и его сына, Вальтера.
— Опальный род, — произнес Даниель, отпустив меня.
— Ты сделал мне больно, — я потерла пальцами плечо, и он мотнул головой:
— Прости. Все это очень странно. Очень…
— Чем же?
— Детка, я видел подобное на старинных гравюрах в книгах, которым больше двух тысяч лет! Золотое сияние, исходившее от мага, пламя в глазах. Все это связано с Источником! Понимаешь?
— Я понимаю только то, что мне страшно, — пожаловалась. Даниель фыркнул:
— Ты трусиха! Пошли!
— Куда?
— Увидишь.
Он потянул меня за руку с балкона по ступенькам, которые вели прямо в парк. Мимо высоких факелов, мимо скамеечек и цветов с закрывшимися на ночь бутонами, мы прошли по скрипящему щебню дорожки к простенькому белому фонтанчику, журчание которого было похоже на щебет утренних птичек. Мановением руки Даниель создал из ничего и подвесил в воздухе несколько светящихся сфер, потом пригласил меня присесть на бортик.
— Как это красиво, — восхитилась я. — Зачем ты привел меня сюда?
— Хочу сделать тебе предложение! — ответил он, но не выдержал и рассмеялся: — Я пошутил! Это фонтан Желаний. Многие отдали бы полжизни, чтобы опустить в него руку и узнать свое предназначение. Так что. Пользуйся возможностью.
— Нет, спасибо.
— Прости, я не понял. Ты отказалась?
Даниель выглядел удивленным. А я улыбнулась ему:
— Я выросла при монастыре и всю жизнь читала священные тексты. Только Спаситель и Скорбящая знают наше предназначение, а нам его знать не стоит.
— Разве ты не хочешь увидеть свое будущее? Не хочешь узнать, какой станешь через годы? Не хочешь понять, какой путь тебе приготовлен?
Я присела рядом и провела ладонью над прозрачной, колеблющейся водой фонтана. Конечно, хочу, разве я дурочка? Но не буду. Не буду. И
— Разве не интереснее пройти этот путь самостоятельно и в его конце оглянуться с гордостью и грустью?
Он смотрел на меня так, будто увидел в первый раз. Будто никогда раньше не замечал, а теперь вдруг рассмотрел. И в темных радужках прыгали радостные искры — Даниель смеялся.
На моей памяти ты первая молодая девица, которая отказалась от такого предложения!
— А ты делал такое предложение многим молодым девицам?
— Не счесть, — фыркнул он, и это задело меня. Вот уж не думала… Да, мы целовались, но я хотела оттолкнуть его, честное слово, хотела! Я ждала весточки от Рохана, ведь он должен был быть поговорить с императором о нашей свадьбе!
Вспомнив об этом, я отодвинулась от Даниеля и оглянулась на деревья парка:
— Быть может, мне лучше вернуться во дворец? Или в академию? Там я буду в безопасности.
— Глупости, — отрезал он. — В безопасности ты будешь только в резиденции Велконти. Здесь столько магической защиты, что императорскому дворцу и не снилось. А уж тем более академии.
— Это неприлично, — пробормотала я.
— Не все ли равно, Адриана? Приличия меркнут перед тайной, которую ты представляешь из себя, детка!
Я почесала руку и нервно ответила:
— Тогда пойдем внутрь, в твоем саду слишком зябко.
Он окинул меня прищуренным взглядом и кивнул:
— Могу предложить библиотеку. Заодно можно поискать гравюры с сиянием, тебе это интересно?
— Конечно! — мое воодушевление было почти настоящим. Если бы не зуд в руке.
Почесав ее еще раз, я встала, и Даниель последовал за мной, подхватив под локоть:
— В нашем парке тоже есть вход в безвременье, быть может, это его ты чуешь? Детка, а давай я поцелую тебя еще раз, я не успел почувствовать, какие мертвецы говорят в твоей голове! Кстати, а что они говорят? Я плохо расслышал, был занят.
— Боже, господин Велконти! Неужели ты настолько беззаботен, что важнее всего в этот момент целоваться?!
— Госпожа Камли, — рассмеялся Даниель, привлекая меня к себе, — когда рядом такая прелестная девица, мысли мужчины только о поцелуях!
— Ты невыносим, — простонала я.
— Ничего страшного, ты привыкнешь!
Мы вошли в холл первого этажа — огромный, как самая большая аудитория в академии,
— и я поежилась, почесывая запястья одно о другое. Как Велконти умудряются протопить все здание зимой? Я завертела головой во все стороны, с восторгом оглядывая картины на стенах и великолепные веллимерские скульптуры в простенках. Роскошная мебель с позолотой, портьеры с красивыми драпировками, лепнина и колонны. Действительно, как говорил Вальтер, очень могущественный род, раз такой богатый!