Седьмое правило волшебника, или Столпы Творения
Шрифт:
Тут же раздался какой-то странный свист и треск. Дженнсен повалила Себастьяна на пол, зажала его в угол между полом и стеной, прикрыла своим телом. И крепко закрыла глаза. Ударная волна ударила в стены, с грохотом пронеся через комнату груду камней. Дженнсен закричала от страха…
Когда, наконец, все стихло, над ними висело облако пыли. Однако ни Дженнсен, ни Себастьян не пострадали. Это лишь подтвердило убеждение девушки в собственной неуязвимости.
— Это был он! — Себастьян указывал в сторону двери. — Это был он!
Дженнсен повернулась,
— Кто?
— Это был лорд Рал. Я его видел. Пробегая мимо двери, он произнес что-то вроде «щепотка искристой пыли», как раз когда ты толкнула меня к стене. А потом все взорвалось… Не понимаю, как мы выжили в комнате, полной летающих обломков.
— Думаю, он промахнулся, — заметила Дженнсен. Вид комнаты основательно изменился — драпировки висят клочьями, стены продырявлены. Восхитившая девушку мебель теперь представляла собой груду щепок и тряпок. Измятый ковер был покрыт слоем белой пыли, штукатурки и деревянных обломков.
Дженнсен стала пробираться к двери, за которой всего несколько секунд назад проходил лорд Рал. Себастьян подобрал меч и быстро последовал за ней.
Зал, когда-то украшенный деревянной резьбой, теперь был весь залит кровью. Прямо за дверями лежало изуродованное тело сестры Света. Подойдя, они увидели, что ее открытые глаза с удивлением смотрят в потолок.
— За что, Создатель? — пробормотал Себастьян. Глядя на лицо сестры, Дженнсен подумала, что именно этот вопрос и вправду занимал ее в последний момент жизни. А за окном на газонах валялись тысячи тел.
— Ты должен вывести отсюда императора, — сказала Дженнсен. — Здесь все очень не просто.
— Я бы сказал, что здесь вообще ловушка. Но мы все-таки можем достичь нашей цели.
То, что происходило с ними дальше, выходило за пределы жизненного опыта Дженнсен, за пределы ее способности анализировать. Девушка знала одно: сейчас она пытается выполнить свою задачу. Они метались по залам вслед за доносящимися криками, по тропе, отмеченной грудами мертвых тел, потом проникли в самое сердце дворца Исповедниц, где не было наружных окон, где воздух был тих и мрачен. Темные тени в залах и комнатах, куда практически не проникал свет, накладывали на происходящее какой-то устрашающий отпечаток.
После перенесенного шока и ужаса Дженнсен чувствовала себя неплохо. Даже навязчивый голос говорил теперь откуда-то издалека. Спустя некоторое время после очередного происшествия девушка с удивлением осознавала, что она совершала, и поражалась возможности выносить такое на собственных плечах.
Пройдя очередной коридор, они обнаружили несколько дюжин солдат, столпившихся в полумраке маленькой комнаты — окровавленных, но живых.
С ними были четыре сестры и Джегань, задыхающийся, однако крепко державший в руках окровавленный меч. Дженнсен подбежала и встретилась с ним взглядом. В черных глазах императора не было ни страха, ни горя, которые ожидала увидеть Дженнсен, — только ярость и решимость.
— Мы уже очень близко, девочка.
Себастьян решил проверить другие двери и расставить охрану. Несколько человек, повинуясь его молчаливому сигналу, бросились в разные стороны.
— Ваше превосходительство, нам нужно выбираться отсюда.
Джегань хмуро посмотрел на Дженнсен:
— Ты в своем уме?
— Нас здесь разнесут на кусочки! Повсюду мертвые солдаты. И даже сестры с распоротыми животами…
— Подумаешь, магия! — свирепо улыбаясь, сказал он.
Дженнсен не ответила на эту улыбку:
— Ваше превосходительство, вы должны выбраться отсюда прежде, чем вас убьют.
Улыбка исчезла, сменившись яростной злобой.
— Это война! Как ты думаешь, что такое война? Война — это смерть. Сейчас они убивают нас, но я верну им долг с лихвой! Если у тебя кишка тонка, то почему бы тебе и не удрать, поджав хвост? Но больше я никогда не попрошу тебя о помощи.
Дженнсен мотнула головой:
— Я не удеру. У меня есть причина, чтобы остаться здесь. Мне хочется лишь одного: чтобы вы ушли отсюда. Чтобы Орден не потерял еще и вас вслед за братом Наревом.
Император вспыхнул от отвращения:
— Телячьи нежности!.. — Он повернулся к своим людям. — Половина — взять комнату справа. Остальные — остаться со мной. — Джегань махнул мечом перед лицами четырех сестер. — Две со мной, две с ними. И не разочаруйте меня.
После этого солдаты и сестры разделились на две группы. Половина отправилась в комнату справа, а другая пошла за императором. Себастьян сделал жест Дженнсен, девушка присоединилась к нему, и они двинулись по задымленному залу вслед за императором.
— Вот она! — взревел Джегань. — Здесь! Сюда!
А затем последовал столь мощный взрыв, что пол ушел из-под ног Дженнсен, и она растянулась во весь рост. Помещение наполнилось пламенем, осколки понеслись по воздуху, отскакивая от стен. Схватив девушку за руку, Себастьян успел скрыться в глубокой нише. Поток летящих обломков пронесся мимо.
Люди в зале вопили от боли. От этих криков у Дженнсен по спине поползли мурашки. Вслед за Себастьяном девушка рванулась сквозь густой дым туда, откуда раздавались стоны. В задымленном зале практически ничего не было видно, однако вскоре они наткнулись на человеческие тела. Некоторые солдаты были еще живы, но находились в таком состоянии, что было ясно: долго они не протянут. Агония их была страшна.
В поисках императора Дженнсен и Себастьян пробирались по месту кровавой резни, по колено усыпанному обломками мебели. И, наконец, среди разбитого паркета, перевернутых стульев и расщепленных столов обнаружили его.
Бедро Джеганя было разрезано до кости. Рядом, прижавшись спиной к стене, стояла сестра.
— О Создатель, прости меня… О Создатель, прости меня… — шептала она дрожащими губами. Увидев вошедших, она прошептала: — Пожалуйста, помогите мне…
В ее носу запузырилась кровавая пена.