Седьмой этаж, годы 1-3
Шрифт:
Она так соскучилась по его рукам и губам, и по этому ощущению правильности происходящего и собственной души на месте, что смогла, наконец, забыть о своей обиде. Она вновь готова была доверять ему и любить. Потому что для неё на нём тоже свет сошёлся клином. Правда, она предпочла об этом умолчать.
— Значит, ты тоже одна из них, — произнёс Никита тоном, в котором она не сумела различить никаких эмоций.
— Тебя это смущает? — спросила Лин, испытывая какое-то внутреннее напряжение.
—
— Ты не понимаешь, Ник, — покачала она головой. — Это не возможности. Это моя обязанность. Я в любой момент могу почувствовать, что кому-то нужна. Если ты хочешь быть со мной, тебе придётся это понимать и принимать. Возможно, это будет совсем непросто для тебя. А в том, что ты обычный, нет никаких сложностей для меня.
— Лин, я тебя люблю. Главное, чтоб ты была со мной, а всё остальное не важно, — уверенно заявил он. — Я ведь всегда знал, что ты особенная. Эта твоя способность, или обязанность, она соответствует твоей натуре, так что, в этом нет ничего такого уж странного. Вот если б ты оказалась каким-нибудь злым демоном, тогда это, наверное, было бы для меня испытанием, — усмехнулся он. — Правда, мне кажется, что я и тогда не смог бы тебя разлюбить… Лин, скажи, то, что ты делаешь, это не может быть опасно для тебя? — спросил он, послав ей встревоженный взгляд.
— Нет… Думаю, нет.
— А если ты не захочешь ответить на зов? Ты можешь не лететь, если не захочешь? — почему-то всё больше беспокоясь, поинтересовался он.
— А если бы ты знал, что от тебя зависит чья-то жизнь, ты смог бы не отозваться? — спросила она, глядя ему в глаза.
—…Ну да, я понимаю.
— Тогда больше не спрашивай меня об этом, — мягко улыбнулась она ему.
— Я боюсь за тебя, Лин, — сказал он, сжав её ладонь. — Самое паршивое, что я никак не могу тебя защитить.
— Нет необходимости меня защищать. Не бойся, со мной ничего не может случиться. Я не одна, — уверенно сказала она.
Он молча кивнул и прижал её к себе.
— Ты не занят? — Лин осторожно заглянула в комнату Петра.
Он отрицательно помотал головой.
Какое-то время они стояли друг напротив друга и молчали. Лин не знала, как ей начать этот разговор, а ему нечего было ей сказать, поэтому он терпеливо ждал. Наконец она решилась:
— Петь, я не знаю, что можно сказать в такой ситуации… В общем… ты прости меня, за то, что я тебя обнадёжила. Ты самый лучший парень, из всех, кого мне приходилось встречать, просто я люблю другого.
— Я это понимаю… не стоит извиняться, — бесцветным голосом произнёс Пётр.
— Нет, я виновата… Мне нужно было самой решать свои проблемы, а не втягивать тебя во всё это, — продолжала она
Его лицо, против обыкновения, было совсем бледным, и это заставляло сердце Лин сжиматься от жалости.
— Лин, поверь, ты зря заморачиваешься, — сказал он, стараясь, чтоб голос звучал ровно, хотя ему это не слишком хорошо удавалось. — По правде, я ведь знал, что так будет. Ты не обещала мне ничего, всё было честно. Это правильно, что вы с Никитой разобрались во всём… Я сам не должен был встревать между вами. Я же всё понимал… И вообще… Лин, послушай, давай закончим этот разговор. Всё нормально, правда.
— Да… мне, наверное, лучше уйти, — пробормотала Лин и повернулась к двери.
Она уже взялась за дверную ручку, но потом вдруг остановилась и опять повернулась к нему лицом.
— Петь… послушай, — не слишком уверенно сказала она. — Ты же знаешь, что я могу. Я могла бы забрать твою боль, если ты мне позволишь. Я знаю, что тебе очень нелегко сейчас. Я могу тебя от этого избавить.
Он, недоумевая, смотрел на неё какое-то время.
— Лин, а что ты чувствуешь, когда применяешь свою магию? — вдруг спросил он уже с некоторой долей заинтересованности.
— Зачем тебе это знать? — чуть улыбнулась Лин.
— Считай это научным интересом, — улыбнулся он ей в ответ.
— Ну… я получаю чёткое представление о душевной проблеме, — осторожно ответила Лин.
— То есть… ты пропускаешь чьи-то переживания и чью-то боль через себя?
— Это кратковременное ощущение, я с этим довольно быстро справляюсь, — заверила его Лин. — В этом нет ничего особенного. Чтоб помочь, нужно знать, с чем имеешь дело. Мне кажется, это правильно, иначе всё было бы слишком просто. И потом… это ведь того стоит.
— Да… это того стоит, — сказал он, глядя на неё задумчиво.
— Петь, ну так… ты мне позволишь? — ещё раз осторожно поинтересовалась она.
Пётр отрицательно помотал головой.
— Нет, Лин, в этом нет никакой необходимости.
— Ну, зачем ты упрямишься? — с горячностью выдала она. — Если ты боишься, что мне будет больно, так это всё ерунда! Ну что ты придумываешь лишние сложности, когда всё можно решить за считанные секунды! Я не хочу, чтоб ты страдал из-за меня! Ну, пожалуйста, ну отдай ты мне это и живи спокойно! И я буду спокойна за тебя! Поверь, ты сделаешь мне одолжение, если согласишься!
— Не горячись, Лин, — улыбнулся Пётр. — Мне приятно, что ты обо мне беспокоишься, но я сам в состоянии справиться со своими переживаниями. Я не считаю, что это правильно, вот так, одним махом ампутировать человеческие чувства, даже, когда они очень болезненны, если человек сам способен в себе разобраться. В этой жизни ничего не происходит просто так.
— Опять эта твоя философия, — хмыкнула Лин.
— Угу, — кивнул Пётр. — Ну что поделаешь, я такой, какой есть.
— Ты самый лучший, — сказала она с чувством.