Седьмой этаж, годы 1-3
Шрифт:
Лин вернулась в общагу за день до начала нового семестра. Остальные ребята тоже уже приехали. Сразу собрались всей командой в холле, шумели, делились впечатлениями от отдыха и обменивались новостями. Допоздна, правда, не стали засиживаться, у всех были ещё какие-то небольшие дела. Лин нужно было раскидать по полкам вещи и собрать сумку к завтрашнему учебному дню. Она сразу этим занялась, чтоб вовремя лечь спать. Лин быстро со всем управилась и пошла в душ. На обратном пути завернула на кухню, чтоб глотнуть воды. Перешагнула порог и потрясённо застыла на месте. Никита в футболке и спортивных брюках стоял у плиты к ней спиной и
— Лин, постой!
Он догнал её в коридоре и схватил за руку.
— Ну, пожалуйста, Лин, не убегай, — сказал он просительным тоном. — Мы же с тобой взрослые люди. Неужели мы не можем нормально поговорить?
Лин сердито высвободила свою руку и пару секунд молчала, не глядя на него. Сердце часто и больно сокращалось в груди.
— Что ты тут делаешь? — вдруг резко спросила она, повернув к нему лицо и глядя на него крайне недоброжелательно.
— Лин, я перевёлся в университет. Вот, только переехал сюда. Не стал сразу к тебе заходить, подумал, поздновато уже сегодня… Я теперь буду жить на этом этаже… рядом с тобой, — сказал он, от волнения выдыхая слова так, словно только что пробежал стометровку. — Я хочу всё исправить, Лин.
— Серьёзно? — со злой иронией поинтересовалась Лин. — Выходит, перевестись в универ оказалось не такой уж сложной задачей. Тебе надо было только захотеть. Что ж ты раньше не захотел? Не было необходимости?
— Я и раньше хотел… Лин, всё было совсем непросто…, — растерялся он. — Тогда, летом… Ты же знаешь мою мать. Я после первого курса сразу хотел перевестись, как мы с тобой договаривались, и возможность была, но она мне такой скандал устроила. Она настояла, чтоб я остался в своём институте и жил у родственников.
Лин жутко разозлила эта неожиданная информация.
— Так значит, ты мне тогда соврал! — возмутилась она.
Обида захлёстывала Лин с головой. Мысль о том, что ничего бы не случилось, не было бы никакой Алисы, если б он ещё летом перевёлся, и им не пришлось бы жить в разлуке, жгла её изнутри, причиняя острую боль.
— Лин, я не мог тебе сказать. Мне пришлось тогда уступить матери. Что толку было тебе об этом говорить и расстраивать тебя лишний раз? Но теперь я перевёлся и у нас есть возможность быть вместе, — оправдывался он.
— А ты уверен, что такая возможность есть? — зло выдала Лин. — Ты мне не давал о себе знать полтора месяца. С чего ты взял, что я готова тебя простить только потому, что ты вдруг соизволил перевестись в универ?
— Лин, ты же не хотела меня ни видеть, ни слушать, ты не отвечала на звонки. Я решил, что должен действиями тебе доказать, что ты одна мне нужна, а перевестись можно было только после сессии, — заявил он, глядя ей в глаза.
— Да? А почему ты думаешь, что в моей жизни ничего не изменилось за это время? Почему ты так уверен, что я всё это время сидела тут одна и ждала твоих решительных действий? — продолжала негодовать Лин, которая за обидой ничего больше не видела и не слышала.
— Ты… Это неправда… Это не может быть правдой! У тебя нет никого! — возмущённо и
— Считаешь, кроме тебя я никому не нужна?! — взбешённая его самонадеянностью, выкрикнула она. — Ошибаешься! Это ты мне не нужен! Ты мне больше не нужен! Ясно?!
В этот момент из-за стеклянной двери холла появился Пётр и направился к ним. Лин развернулась и бросилась прочь от Никиты.
— Лин! Ну, дай мне шанс! — крикнул Никита, устремляясь было за ней.
Пётр, который оказался на его пути, вдруг сделал большие глаза и воскликнул, указывая пальцем в сторону кухни:
— Там что-то горит!
Никита обернулся и увидел клубы дыма, выползающие в коридор. Он ругнулся и бросился на кухню. Пётр за ним. На кухне воняло гарью и всё заволокло тёмным густым дымом. Никита подскочил к плите, схватил сковородку, на которой дотла сгорел его ужин, сунул её в раковину и залил водой, заставив возмущённо зашипеть. Пётр за это время успел прикрыть дверь на кухню и распахнуть окно. Потом вдруг сообразил, что можно ведь и быстрее справиться с проблемой, повёл в воздухе правой рукой и произнёс:
— Пургатус трактум.
Воздух моментально вернул себе свою прозрачность, и запах гари сразу исчез.
Никита озадачено смотрел на Петра.
— Это что? Это магия? — пробормотал он. — Ну да, это же магический корпус… Тут на этаже что, все с такими способностями?
— Почти. Я Пётр, — представился Пётр и протянул руку Никите.
— Никита, — ответил Никита, пожимая его руку.
— Я так понимаю, ты в семьдесят восьмую заселился? — поинтересовался Пётр.
— Да. Я тут пока никого не знаю… Кроме Лин, — сказал Никита.
— Понятно. Ну, ещё познакомишься со всеми, — кивнул Пётр. — Ладно, я пошёл.
— Давай.
Пётр ушёл, а Никита стал отскребать сковородку, ругая себя последними словами и пребывая в самом отвратительном расположении духа.
Лин нервно ходила по своей комнате туда-сюда и всё никак не могла успокоиться. Её не впечатлил приезд Никиты в качестве аргумента в пользу возможности примирения с ним. Для неё стало полной неожиданностью то, что у них была возможность всё это время быть вместе, а он, уступив матери, подверг их отношения испытанию лишними месяцами разлуки, которое сам же и провалил. Она готова была возненавидеть его за мягкотелость. Негодование и обида сейчас были в ней сильнее всех прочих чувств и всё никак не унимались, терзая её. Ей нужно было на что-то отвлечься. Чувствуя, что если ляжет сейчас спать, всё равно не сможет заснуть, она какое-то время раздумывала, чем бы заняться. Перебрала свои книги, но ни одна не вызвала её интереса. Взглянула на часы. Поздновато, конечно, но не так, чтоб уж очень. Она пошла в мужское крыло и осторожно постучала в дверь Петра. Тот открыл довольно быстро и уставился на неё озадачено.
— Петь, я не слишком поздно? Ты спать ещё не собираешься? — спросила Лин.
— Да нет, я не ложусь так рано. Заходи.
Он сделал шаг в сторону, пропуская Лин в комнату.
— Дай мне какую-нибудь книжку почитать, — попросила она.
— Пожалуйста. Выбирай, что нравится, — он указал рукой на шкаф, большую часть полок которого занимали книги.
Лин подошла к шкафу, открыла дверцу и стала водить пальцем по корешкам книг. Она взяла с полки заинтересовавший её томик и открыла его на первой попавшейся странице.