Седьмой этаж, годы 1-3
Шрифт:
Очень надеясь никого не встретить по дороге, Пётр поковылял к себе. Он уже почти достиг цели, как в коридоре мужского крыла нарисовался Глеб. Бросив Глебу приветствие и быстро отвернувшись, Пётр нажал на ручку своей двери.
— Стоять.
На плечо Петра легла жёсткая ладонь. Пётр обречённо повернул к Глебу лицо. Тот пару секунд смотрел на него, потом спокойно сказал:
— Это надо исправить. Идём.
Пётр безропотно последовал за Глебом в его комнату, думая о том, что, возможно, это к лучшему, поскольку Глеб может помочь ему по-быстрому привести в порядок физиономию,
Глеб усадил Петра на кровать и стал рыться в своём ящике со склянками. Несколько секунд в комнате был слышен только мелодичный звон стекла. Наконец Глеб нашёл нужную баночку с какой-то оранжевой субстанцией и повернулся к Петру.
— Вот, это быстро сводит синяки и ушибы. Правда, придётся часок походить в боевой раскраске. Ровно через час просто смоешь мазь — от синяков и следа не останется. Сиди смирно, сейчас сделаем тебе макияж.
Глеб стал аккуратно наносить мазь на синяк под глазом.
— Тебя кто так отделал? — поинтересовался он по ходу дела таким тоном, словно спрашивал Петра о том, не идёт ли на улице дождь.
— Никто, — буркнул Пётр, — …я ударился. Упал и ударился. Я же вечно падаю.
У Петра вдруг мелькнула мысль о том, что эта отмазка вполне может подойти и для Лин, если она увидит его физиономию прежде, чем с неё сойдёт весь компромат, и ему полегчало.
— Понятно, — спокойно сказал Глеб.
Он добросовестно разукрасил мазью физиономию Петра, потом взглянул на него понимающе и заявил:
— Слушай, Петь, наверное, каждый нормальный мужик хоть раз в жизни вот таким вот макаром падал и ударялся мордой об табуретку. Всё это понятно. Просто иногда такие моменты не следует оставлять безнаказанными, и нет ничего зазорного в том, чтоб обратиться за помощью к друзьям. Ты уверен, что моя помощь тебе не нужна?
— Уверен, — надулся Пётр.
— Хорошо. Но если хочешь, я могу научить тебя нескольким приёмам. На всякий случай. Если дерёшься, надо делать это грамотно. По крайней мере, нужно уметь защищаться. Не дело позволять кому-то лупить себя, как грушу.
— Ничего подобного, — возмутился Пётр. — Я ему тоже навалял, как следует. И вообще, я первый его ударил.
Глеб чуть приподнял брови.
— Серьёзно? — ухмыльнулся он. — Должно быть, причина была очень веской. Ну ладно. Так научить тебя?
— Не надо. Я пацифист, — отмахнулся от него Пётр.
— Оно и видно, — развеселился Глеб. — На теле у тебя ушибы есть?
Пётр согласно кивнул.
— Держи банку, намажешься сам, мне уже некогда с тобой возиться.
— Ладно. Спасибо.
— Да не за что. Если что, приходи за мазью. У меня этого добра на целую роту таких пацифистов, как ты, хватит, — иронично заметил Глеб.
— Ага, обращусь, если что, — хохотнул Пётр.
— Неужели из-за девушки подрался? — подумал Глеб, закрывая за ним дверь. — Ну не за идею же. За идею давил бы противника аргументами, а не кулаками махал бы. М-да-а… удивил ты меня, приятель. Сильно удивил…
Пётр вышагивал по своей комнате с голым торсом, местами покрытый оранжевыми пятнами, словно геккон-переросток. Он всё-время поглядывал
Когда оставалось потерпеть ещё буквально минут пятнадцать, в дверь постучали. Пётр напрягся, решив в ту же секунду, что просто не станет пока открывать дверь, сделав вид, что его нет в комнате, но голос Дэна, раздавшийся из коридора, его успокоил.
— Петруха, ты тут?
Не дожидаясь ответа, Дэн ввалился в комнату.
— Монстр на свободе? — первым делом поинтересовался он.
— Нет, в ящике сидит, — успокоил его Пётр.
— Ох, ты ж, блин горелый! — воскликнул Дэн, заметив, что Пётр имеет нехарактерный для своего обычного состояния окрас. — Ты что, инфекцию какую-то подцепил, что ли? — полюбопытствовал он, с интересом разглядывая Петра. — На жабью водянку, вроде, не похоже, от тебя тогда воняло бы сильнее. А это случайно не пятнистая лихоманка? — не то в шутку, не то всерьёз, перебирал сомнительные диагнозы Дэн. — У тебя чирьев на заднице нету? Чирьи на заднице — это самый верный признак лихоманки.
— Да ну тебя, — фыркнул Пётр. — Это мазь от синяков. Упал я. Понял?
— Да понял, как не понять. Ты на морду, что ли, приземлялся? Так упасть, уметь надо. Хотя, ты ж в этом деле виртуоз, — хохотнул Дэн. — Вообще, сегодня прям какой-то день травматизма. Новичка нашего, Никиту, на кухне встретил. Ходит злой, как собака, и весь какой-то поцарапанный, будто его кошки драли, или девчонка от души уделала.
Пётр насупился и спросил раздражённым тоном:
— Ты чего пришёл-то?
— А-а-а… Да я спросить хотел, какие планы у тебя на вечер. Думаем толпой в кино выбраться. Ты как, пойдёшь? Хотя… ты ж весь такой красивый.
— Я… не знаю пока, — растерялся Пётр. — А что… все идут?
— Ну, насчёт Лин и Эм я пока ещё не в курсе, а Женька и Лиза точно идут. Ну и мы с Илюхой тоже. Новенького не спрашивал, но он, по-моему, не в том настроении сегодня, — хмыкнул Дэн.
— Слушай, я немного позже сориентируюсь и скажу. Во сколько идёте? — поинтересовался Пётр.
— В семь в холле встречаемся.
— Ну, если пойду, то в семь буду в холле.
— Ладно. Подгребай тогда к семи.
Дэн открыл дверь и шагнул в коридор.
— О, Лин! — воскликнул он, по-видимому обнаружив в коридоре Лин. — Тебя-то мне и нужно!
Пётр жутко распсиховался, метнулся за одеждой, спотыкаясь и опрокидывая всё, что попадалось на пути. Пока Дэн разговаривал с Лин в коридоре, он успел судорожно натянуть на себя футболку, прикрыв компромат на теле, и кое-как пригладить растрепавшиеся волосы. С лицом он при всём желании уже ничего сделать не успел бы, и о том, чтоб притвориться, будто его нет дома, тоже речи уже не шло — Дэн оставил дверь открытой нараспашку, и Лин сразу заглянула в комнату, как только закончился короткий разговор.