Седьмой прыжок с кульбитом
Шрифт:
Антон осмотрелся еще раз — в кабинете ректора уместились все, считая тех, кто уже сидел раньше. И еще осталось столько же пустого места. Не все пришли? Владимир Михайлович Гузий решил не ждать. Откашлялся, встал из-за главного стола, и его стало видно. Сверкнула лысина, рассекающая остатки шевелюры на два куцых холмика. Проректор был смелым мужчиной — он не унижал себя боковым чубчиком, зачесанным на другую сторону. В голову пришли строки из песни Высоцкого: «Дорога сломала степь пополам».
— Товарищи, минутку внимания, — начал профессор. — Я вас собрал, чтобы представить нового преподавателя института. Знакомьтесь,
Последние слова перекрыл гул голосов собравшихся. Новость оказалось неожиданной. Ничто, как говорится, не предвещало. А проректор продолжил:
— Ранее Владислав Саныч трудился в министерстве культуры, а теперь вот решил поработать с юными музыкантами, будущими педагогами…
Народ еще более зашушукался. «Знаем мы, как он сам решил», — сквозило в их глазах.
— … Время сейчас непростое, товарищи, коллективу оркестра «Надежда» предстоит досрочная сессия в связи с выездом за границу. Надеюсь на ваше понимание и всемерную помощь.
По ходу представления товарищ Иванов поднялся, давая себя обозреть. Педагоги, конечно же, воспользовались предоставленной возможностью. С одной стороны, это назначение очень походило на ссылку. С другой стороны, поездка в Западную Германию может быть только наградой. В любого пальцем ткни, никто не откажется, будучи при памяти. Загадочного вояжера разглядывали с интересом, на губах педагогов крутился один вопрос: «Кто вы, мастера культуры?».
А парторга перекосило. Сидел человек, поглядывал вокруг заинтересованным взглядом, и вдруг на тебе! Крушение всех мечт. Ничего не поделаешь, неисповедимы пути господни.
— Сейчас заплачет, — предположил Антон.
— Тяжелая утрата, — согласился я. И трагическим голосом процитировал: — «Невыносимо красиво прерван акт любви. Заря сгорала молча, а ты слезу сотри».
Тем временем проректор предоставил парторгу слово, как положено по процедуре. Пришлось Косачу напрягаться — кашлять, раскрывать свою папку и вставать. Говорят, что низкорослые люди обожают крупные джипы. Хаммеры какие-нибудь, или Инфинити. К сожалению, наш парторг пока об этом не догадывался, опережать время он не умел. Поэтому предпочел выпендриться интеллектом.
— Товарищи, я буду краток, — сообщил он для начала.
И в ходе своей речи опроверг утверждение, будто кратность — сестра таланта. А что делать, если в газете «Правда» не бывает коротких передовиц. И талантливых тоже не бывает, даже если передовицу пересказывает человек с богатой фантазией. Обзор международного положения плавно перешел в оценку внутриполитической ситуации, и завершилось всё переходом на личности.
— Вот в такой сложной обстановке нам предстоит оценить знания коллектива «Надежда». Досрочные экзамены для нас не новость, зимой мы это проходили. Но всё равно это будет непросто, — парторг давно взял себя в руки, но рожа так и оставалась кривой. Он повертел головой, и остановил взгляд на Антоне. — Впрочем, Бережному зачеты можно ставить автоматом. Безо всяких сомнений. Я беседовал с коллегами, автоматы по всем предметам он заслужил уже сегодня.
Антон потупился, а проректор Гузий поощряюще кивнул:
— Думаю, еще Анна Швец. Хорошая девочка.
—
— Почему? — удивился проректор.
— У Анны поведение хромает, — сверкнув очками, парторг решил пояснить для окружающих: — Недавно ударила студента четвертого курса. Комсомолки так не поступают!
Я этого эпизода не знал, но Антон мне ответил совершенно непонятно:
— Правильно сделала Анюта.
— А именно?
— А вот нечего было в столовке без очереди лезть! Целовать его, что ли? И не ударила, а щелбан отвесила. Кто ж знал, что этот наглец на ногах не устоит, и в чужой суп упадет?
— … Другим студенткам зачеты автоматом тоже можно, но с большой натяжкой и не сегодня, — продолжил парторг. — Однако в музыкальном коллективе есть человек, который вызывает у нас серьезные вопросы. Очень серьезные вопросы!
— Да что вы говорите? — заинтересовался проректор. — И кто это?
— Ксения Люлька.
— Опять?! — поразился я.
Словно услышав мой стон, парторг кивнул.
— Да, — сказал он. — Такая важнейшая наука, как история КПСС, у Люльки полностью запущена. Конспекты лекций — тихий ужас. На каком языке они ведутся? Я проверял, по национальности Ксения русская. Или это такой шифр? Конспекты первоисточников имеются, но оформлены также крайне небрежно. Часть из них, нам кажется, вообще не Люлькина. А это уже пахнет подлогом, а не историей КПСС.
В этом месте я ожидал возгласа «С этим пора уже что-то решать!», но парторг резво почесал дальше, не отвлекаясь на промежуточные выводы.
— На семинарах ведет себя невнимательно, отвечает с ошибками. Скажите мне, товарищи, как можно стать хорошим музыкальным педагогом без уверенного владения «Детской болезнью левизны в коммунизме»? Чему она научит наших детей, которым предстоит претворять в жизнь Программу партии, если из трех источников и трех составных частей марксизма знакома только с одним? И тот французский утопический социализм…
Собравшиеся многозначительно переглянулись. Они-то, само собой, познали все три источника, но ничего не сказали.
Лишь один Антон ответил. Только не вслух, а лично мне и с чувством.
— Надо же, вы посмотрите на него, — давясь гневом, изумился он. — Каков пидор! Девочка поет и танцует как богиня. А он?!
— Редкой души гандон, — согласился я с предложенным диагнозом.
Зачем такому человеку две ноги? Непозволительная роскошь. Когда мавр сделал свое дело, он должен уходить на одной ноге. В памяти всплыло колесование, четвертование и другие различные способы казни. Но нет, не то… Бросание к злобным хищникам я тоже отбросил.
— Почему отбросил? — не понял Антон.
— Мой дикий зверь еще маленький, — пояснил я. — А этот хоть и олень, но слишком большой. И вообще, для казни вроде бы не время и не место.
— Наверно, — согласился парень. — А жаль.
Но ведь наблюдается явный непорядок. Товарищ Ленин учил, что нельзя откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня! Эту важную мысль Владимир Ильич выработал в Берлине на встрече с педантичным Августом Бебелем, когда потрошил того. Не в буквальном смысле потрошил, а когда склонял буржуя дать денег на газету «Звезда». «Morgen, morgen! Nur nicht heute sagen, alle faulen leute» — передразнивал Ленин Бебеля. В буквальном переводе это звучит так: «Завтра, завтра, не сегодня! Так ленивцы говорят».