Седьмой сын
Шрифт:
– Значит, договорились. Я напишу, чтобы Элвин выезжал.
– Буду ждать его к первому апреля. Не позднее!
– Ты что, думаешь, мальчишка умеет управлять погодой? Пожалуй, точную дату назначать не стоит.
Кузнец что-то буркнул и махнул рукой, выпроваживая Сказителя из кузни. В целом разговор прошел удачно. Сказитель ощутил небывалую легкость – он исполнил свои обязанности. А письмо можно отослать с какой-нибудь повозкой, следующей на запад, – каждую неделю через Хатрак проезжали семьи переселенцев.
Он давненько не бывал в этом городе, но не забыл, как
Не успел он ступить на крыльцо, как дверь отворилась, и из гостиницы, распахнув объятия, выбежала старушка Пэг Гестер.
– А, Сказитель, давно тебя не видали, ну, заходи, заходи!
– Рад снова видеть тебя, Пэг, – сказал он.
Из-за стойки, построенной в большой комнате, приветственно помахал ему Гораций Гестер, обслуживающий нескольких терзаемых жаждой посетителей.
– Явился не запылился! Только еще одного трезвенника мне здесь не хватало!
– Тогда у меня к тебе хорошие новости, – добродушно крикнул Сказитель.
– Я и чай бросил пить.
– Чем же ты теперь утоляешь жажду? Водой?
– Водой и кровью жирных стариков, – поведал Сказитель.
– Эй, Пэг, ты лучше держи его от меня подальше, слышишь? – предупредил жену Гораций.
Старушка Пэг помогла Сказителю освободиться от зимних одежек.
– Ты посмотри, – всплеснула руками она, меряя его взглядом. – Да твоего мяса даже на похлебку не хватит.
– Зато медведи и пантеры обходят меня стороной, ищут добычу пожирнее, – мудро объяснил Сказитель.
– Давай устраивайся и расскажи мне парочку новых историй, пока я готовлю ужин для честной компании.
Начались болтовня и переругивание, которые усилились, когда на кухню притащился помочь деда. Он изрядно сдал, но все еще не оставлял жарку-парку, чему столующиеся здесь были неимоверно рады; старушка Пэг старалась изо всех сил и работала не покладая рук, но у некоторых есть дар, а у некоторых его нет, и ничего тут не попишешь. Но Сказителя привел сюда не голод, да и не нужда в доброй беседе. Спустя некоторое время он наконец задал вопрос, который его терзал:
– А где ж ваша дочь?
К его удивлению, старушка Пэг сразу как-то напряглась и нахмурилась, а в голосе прорезались ледяные, жесткие нотки.
– Она уже не маленькая. У нее свой ум есть, отвечать научилась.
«А тебе это не особо и нравится», – подумал Сказитель. Но дело, которое он имел к дочке хозяев гостиницы, было куда важнее местных сплетен.
– Она по-прежнему…
– Светлячок? Да, обязанности свои она прилежно исполняет, да вот народ теперь неохотно обращается к ней. Стала какая-то напыщенная, холодная. И язык взяла привычку распускать. – На мгновение лицо Пэг смягчилось. – А когда-то была такой доброй девочкой…
– Никогда не видел, чтобы доброе сердце превращалось в камень, – удивился Сказитель. – По крайней мере, просто так, без причины.
– Ну, не знаю,
Сказитель прикусил язык, решив обойтись без нравоучений. Он не стал говорить, что, если разбить лед, он снова замерзнет, а если занести его внутрь, он тут же оттает. Не дело встревать в семейные ссоры. Сказитель достаточно близко был знаком с местной жизнью, поэтому воспринял этот раздор как нечто естественное, как холодные ветры и короткие дни осенью, как следующий за молнией гром. Большинство родителей мало пользы находят в детях, которые начали взрослеть.
– Мне надо обсудить с ней кое-что, – заявил Сказитель. – Так что, пожалуй, я рискну, пускай она мне откусывает голову.
Он отыскал ее в кабинете доктора Уитли Лекаринга: перебирая счета, она подсчитывала и раскладывала их по порядку.
– Вот уж не знал, что ты счетовод, – заметил он.
– А я никогда не думала, что ты увлекаешься лекарствами, – парировала она. – Или ты пришел поглазеть на чудо-девочку, которая умеет складывать и вычитать?
О да, язычок у нее был подвешен дай Боже. Многие люди чувствуют себя неудобно при виде остроумной девицы: они-то ожидают, что девушка опустит глаза, заговорит еле слышно, послушно, бросая робкие взгляды из-под густых ресниц. В Пэгги не было ничего от юной леди. Она открыто смотрела на Сказителя.
– Я явился не затем, чтобы меня исцелили, – объяснил Сказитель. – И не за предсказанием будущего. И даже не затем, чтобы ты проверила мои счета.
Ну вот. Получив прямой, незамысловатый ответ, увидев, что стоящий перед ней человек не смутился, она сразу улыбнулась – подобной улыбкой снимаются чары с заколдованных принцев.
– Да, вряд ли тебе требуется что-то посчитать, – сказала она. – Ноль плюс ноль равно ноль, если я не ошибаюсь.
– Ошибаешься, Пэгги, – возразил Сказитель. – Я владею всем этим миром, правда, люди постоянно задерживают с оплатой по счетам.
Она опять улыбнулась и отложила бухгалтерию доктора в сторону.
– Я проверяю его счета раз в месяц, а он возит мне книги из Дикэйна.
Она принялась рассказывать о том, что недавно прочитала, и Сказитель увидел, как сердце ее тоскует по далеким краям, раскинувшимся за рекой Хатрак. Подметил он и кое-что другое: она, будучи светлячком, успела узнать живущих в округе людей, а потому решила, что в дальних краях живут только те, у кого сердце как бриллиант, кто не разочарует девочку, которая умеет заглядывать в самую глубь души.
Она молода – этим все сказано. Со временем она научится любить то добро, что рядом с ней, и прощать остальное.
Вскоре появился доктор, и Сказитель немного поболтал с ним. День клонился к вечеру, когда Сказитель наконец вновь остался наедине с Пэгги и смог задать вопрос, ответ на который так хотел узнать.
– Насколько далеко ты видишь, Пэгги?
Усталость, словно толстый бархатный занавес, упала на ее лицо.
– Надеюсь, ты не посоветуешь мне приобрести очки, – сказала она.