Седьмой выстрел
Шрифт:
Дэвис кивнул в подтверждение, и мы, уяснив, что эта парочка больше не сможет предоставить нам никакой информации, поблагодарили их и снова вышли на Двадцать первую улицу.
— За мной, Уотсон! — бросил Холмс, и я вслед за ним перешёл улицу, двигаясь вдоль северной ограды парка на запад.
Поскольку шли мы явно не в сторону автомобиля, я недоумевал, куда это нас понесло. Вдруг в десяти ярдах до поворота Холмс остановился и тростью указал на зелёную палатку, стоявшую на углу парковой
— Ну, знаете, Холмс, теперь не время прицениваться к цветам.
— Смотрите, Уотсон, это палатка мистера Джейкоба Джейкоби, торговца цветами, — промолвил Холмс в ответ. — Во время стрельбы он находился так близко от Филлипса, что сумел подхватить его, когда тот стал падать на решётку.
— Но почему вы уверены, что палатка стояла именно здесь? — спросил я. — Во время нашего предыдущего визита к парку её здесь точно не было.
— Вот и опять, Уотсон, вы смотрите, но не замечаете.
Уязвлённый мягким упрёком Холмса, я припомнил, как он разглядывал панель, когда мы с миссис Фреверт стояли на этом самом месте в прошлый раз. Холмс понял, что я мысленно вернулся к тому эпизоду.
— Да, Уотсон, — сказал он. — В прошлое воскресенье я кое-что заметил. В это время года в садах под открытым небом не сыщешь цветущих гардений или их осыпавшихся лепестков.
Как обычно, после объяснения всё показалось очевидным, но времени раздумывать об этом у меня не было, потому что мы подошли к торговцу цветами.
Мистер Джейкоби поприветствовал нас, приподняв свою кепку. Это был низенький мужчина средних лет с яйцеобразной фигурой. Чёрное пальто его было потёрто, но борода выглядела ухоженной, а на лице сияла такая широкая улыбка, что за красными щеками, казалось, не видно глаз.
— Господа, — приветливо произнёс он, водворив кепку обратно на голову, — хризантемы для петлиц? А может, розы для ваших дам? — В его гортанном голосе слышался восточноевропейский акцент.
— Мы возьмём по белой хризантеме, — ответил мой друг, а когда Джейкоби протянул нам цветы, добавил: — Возможно, именно такие вы обычно продавали Дэвиду Грэму Филлипсу, мистер Джейкоби.
При упоминании имени Филлипса улыбка сбежала с лица торговца.
— Что вам от меня нужно? — спросил он. — Вы, я вижу, знаете, как меня зовут. Откуда?
— Я Шерлок Холмс, мистер Джейкоби. Я читал официальные полицейские отчёты. Мне известно, что вы находились рядом с Филлипсом, когда в него стреляли. А теперь я хочу знать, что вы видели и что можете сообщить об оружии, которое должны были разглядеть в руках у Голдсборо.
Джейкоби снова снял кепку и запустил короткие пальцы в жидкие каштановые волосы. Минуту или две он явно колебался, затем медленно проговорил:
— Мистер Филлипс… — Но тут его речь прервал какой-то металлический звон.
Бросив взгляд на дорожку, мы увидели футах в двадцати от нас мускулистого полицейского в тёмной облегающей униформе. Он не спеша двигался к нам, пересчитывая дубинкой прутья
— Так что же, сэр… — подбодрил Холмс.
Но что бы Джейкоби ни собирался сказать, теперь он застыл и заученно произнёс:
— Полиция и окружной прокурор советовали мне помалкивать.
Не знаю, совершал ли служитель порядка свой обычный дневной обход, присматривал ли он за цветочной палаткой, или же полиция следила за нами с Холмсом, но по застывшему взгляду и дрожащим пальцам мистера Джейкоби было ясно: этот несчастный уверен, что полицейский здесь из-за него.
— Мне нечего вам сказать! — взвизгнул он. — Уходите!
— Позвольте мне, по крайней мере, заплатить за цветы, — сказал Холмс.
— Нет, забирайте так! Пожалуйста!
Заметив беспокойство торговца цветами и окружающих, которые начали поглядывать на нас, Холмс кивнул мне. Мы бросили несколько монет на прилавок и, мимоходом улыбнувшись полицейскому, двинулись прочь, к Роллинзу, ожидавшему нас на другом конце парка.
— Что вы думаете о наших свидетелях? — спросил я Шерлока Холмса, когда мы вошли в «Уолдорф-Асторию». — Пара близнецов и перепуганный торговец.
— По сути, Уотсон, ни один из них не сказал ничего такого, что бы они уже ни говорили репортёру из «Нью-Йорк тайме».
— Во всяком случае, у нас остаётся ван ден Акер, — напомнил я.
— Да, — задумчиво промолвил он. — Ван ден Акер.
Мы остановились у стойки в вестибюле, чтобы узнать, нет ли для нас корреспонденции, но рыжеволосый портье, которого мы видели здесь первый раз, нас не заметил. Только когда Холмс деликатно постучал тростью по стойке, бледный юноша поспешил нами заняться. Проверив нашу ячейку, он обнаружил там два сообщения. Мне он просто протянул сложенный лист почтовой бумаги с моим именем на лицевой стороне, зато, прочитав напечатанное на конверте, который был адресован Холмсу, расплылся в улыбке.
— Вы Шерлок Холмс, сэр?
Здесь, в Америке, Холмс, кажется, особенно изумлялся своей славе. Он лишь кивнул в ответ.
Портье уставился на моего товарища.
— Сам Шерлок Холмс? Из Англии?
Холмс снова кивнул.
— Да, это я, — признался он, протягивая руку за письмом.
Впрочем, Холмс не успел взять конверт: молодой человек осмотрелся, словно желал убедиться в отсутствии слежки, а затем вытащил из-под стойки книжечку в кожаном переплёте, которая явно всегда была наготове. Вручив моему другу перо, он открыл книжечку на чистой странице.
— Могу я попросить у вас автограф, мистер Джиллет? Я видел вас в роли Шерлока Холмса здесь, в Нью-Йорке, пару лет назад.
— Боюсь… — начал Холмс.
— Пожалуйста, — настаивал молодой человек, подсовывая книжечку под нос Холмсу, а его бледные щёки и лоб покрылись румянцем смущения. — Подпишите для Майлза Кеннеди. Это я.
Опасаясь, что так и не получит конверт, Холмс покорно расписался на чистой страничке. Юный мистер Кеннеди несколько мгновений разглядывал подпись, а потом сказал: