Седой Кавказ

Ибрагимов Канта

Теперь он понял, что пора определиться, раз и навсегда решить, кто для него Полла, и что он намерен делать. Подарки и знаки внима-ния, доходящие до поцелуев с одной стороны, и Полла, как бывшая жена Анасби, просто как жеро – с другой. Неспроста мать его пре-достерегает, видимо, об этом беспокоится и мать Поллы, побывавшая в Краснодаре.

Сидит Арзо, мучительно думает, а глаза его самопроизвольно благоуханием цветущего леса восторгаются, слух певчей гармонией услащен, и вдыхает он полной грудью нектарный аромат разнотра-вья, а за его молодой, крепкой спиной, исполинская твердыня мудро-го великана.

И потихоньку он одумывается, осознает, чей он и откуда,

на-следное благородство напрочь гонит из души мразь ревности. Сво-бодно вдохнув, он улыбнулся… Все! Он окончательно определился: Полла чиста, как окружающая природа, любит его и уважает, и он одну ее любит и будет просить ее стать женой. С этой минуты сомне-ния из головы – прочь! Честь Поллы – его честь! Честь его рода, зем-ли!

Своим умозаключением он обрадовал мать и, благословленный ею, поехал в Грозный. В городе, у площади Ленина, он первым делом по брони выкупил билет на вечерний рейс в Москву, потом пересек проспект Победы и у перекрестка улицы Мира и Красных Фронтови-ков вошел в просторное здание главпочты.

Пришел ответ. Письмо лаконичное, доброе, благодарственное. Однако Полла не глупа: она «раскусила» настроение и смысл сухого послания Арзо, просит его «серьезно заняться важным делом, по-меньше отвлекаться на письма ей, предлагает остаться хорошими друзьями, добрыми односельчанами. Она понимает, что «Арзо нужна девушка более молодая, красивая, не обремененная статусом жеро и учебой в другом городе». В конце письма она искренне благодарит Арзо за братскую помощь и обещает никогда этого не забывать.

Не откладывая, тут же Арзо написал очень короткое послание: «Дорогая Полла! Я прошу (это он зачеркнул, но переписывать жиз-ненно важную корреспонденцию не стал – торопился), умоляю тебя стать моей женой! Срок – когда ты хочешь. Однако я прошу этим ле-том. Учиться будешь – сколько хочешь и где хочешь. Это я тебе га-рантирую. Очень тороплюсь. Сегодня вылетаю в Москву. Постара-юсь оттуда попасть к тебе. Прошу тебя, не отказывай! Люблю, це-лую, скучаю! Твой Арзо. 26.03. 1986 год».

В день отлета дел невпроворот, впритык времени Арзо выхо-дит из квартиры Россошанских. В руках у него модный дипломат (подарок Баскина, доставленный из Москвы Цыбулько) и большой коробок – гостинцы сватам Россошанских. Пока не появился лифт, Лариса Валерьевна еще раз наставляет Арзо:

– Сват тебя встретит. Непременно пойди к ним в гости. Позво-ни Мите (из Грозного заказ на Ирак не принимают). Купи лекарства Леониду Андреевичу. По вечерам из номера не выходи. Особо помни – московские женщины сплошь коварны – не вступай с ними в кон-такт. Мало говори и ничего не подписывай. Каждый вечер перед сном (это в девять часов), звони мне. Никаких ресторанов, кафе, забе-галовок. Москва – город грязный. – Под конец заботливо гладит пле-чо Арзо, шепчет какие-то молитвы, и в это время открывается дверь соседей – Букаева Марха подходит к лифту. «Это не к добру», – од-новременно подумали Арзо и Россошанская. Женщины одними губа-ми «мило» улыбнулись друг дружке, перебросились парой фраз, и когда лифт уже подъезжал, Лариса Валерьевна еще усердней стала нашептывать, с силой дернула его руку. Арзо непроизвольно улыб-нулся, зная, что этим Россошанская сгоняет с него «дурной глаз».

В лифте Самбиева овеял неумеренный аромат французского парфюма. Он вскользь бросил взгляд на мать Марины, подумал, что только смуглым цветом лица и объемом вечно демонстрируемых грудей они схожи.

– В Москву? – неожиданно спросила толстая Букаева, снизу, в упор, вглядываясь строго в Арзо.

– Да, – еще дальше в угол попятился Самбиев.

– Знала

бы, Марине кое-что послала бы… Так разве эта проку-рорша подскажет!

К радости Арзо, лифт раскрылся, и пока у парадного входа Марха общалась с милиционером-охранником, он хотел улизнуть, но вслед услышал командное:

– Арзо! Постой! – ну прямо точь-в-точь голос Марины, только немного грубей и властней.

На улице у подъезда Марха полезла в кошелек.

– Вот, передай Марине деньги… Ты ведь знаешь ее телефон?

– Да, да, – не смог соврать смущенный Арзо, признавая контакт с дочерью, в спасении он глянул вверх: Лариса Валерьевна, выгляды-вая с балкона, мотала головой, и даже с такого расстояния он увидел, как расстроено ее лицо.

Предположение о дурной примете – появлении Букаевой – сра-зу подтвердилось. Во-первых, Арзо чуть не опоздал на регистрацию и осчастливленные этим диспетчеры полета, уже продали его место. Только удостоверение Кабинета Министров восстановило справедли-вость. А во-вторых, в переполненном салоне самолета, куда он вошел последним, в первом ряду, рядом с его креслом восседал, важно чи-тая газету – Албаст Докуев.

Односельчане сдержанно поздоровались, в дежурном порядке справились о могаш-паргIат^*. Арзо поинтересовался, как поживают Домба и Алпату, Кемса этого внимания не удостои-лась, и Арзо делая вид, что спит, прикрыл глаза.

Только самолет приземлился во Внуково, как подошла стюар-десса.

– Вы Докуев и Самбиев? Заказывали депутатский зал?

– Нет, нет, – встрепенулся Самбиев.

– Значит, встречный заказ, – пояснила бортпроводница, – го-товьтесь первыми на выход.

У трапа стоял широко улыбающийся тесть Дмитрия. Он по-родственному тепло поздоровался с Арзо, думая что Докуев с ним, подал ему руку, представился:

– Полковник Городочинский.

Дежурная провела их в микроавтобус. Самбиев и Городочин-ский сели на переднее сиденье, Албаст за ними. Арзо интересовался, как Дмитрий и Аня, когда ждут пополнения семейства. Полковник живо отвечал и вдруг вовсе рассиял.

– Арзо! Помнишь ты подарил кольцо на свадьбе? Ты еще гово-рил, что это древний экспонат, от отца достался. Так вот, у нас в по-сольстве был прием, после, как обычно, торжественный обед, и один шейх, нефтяной магнат хватает Аню за руку. У них это вовсе не при-нято, а тут такое… Спрашивает, откуда кольцо? Все в замешательст-ве, а шейх оправдывается: он, оказывается, коллекционирует драго-ценности, знаток древних украшений. Стал утверждать, что по цвету, форме и орнаменту узнает золото древней выплавки, «дотимуров-ской» эпохи. Потом попросил сделать экспертизу, все подтвердилось, умолял продать, Митя категорически против. – В это время подъеха-ли к депутатскому залу. – Короче целая история, – уже выходя из машины закончил Городочинский, и перешел к актуальному: – Багаж еще есть? Ну, тогда поехали, тебя дома пироги ждут, и Аня с Митей позвонить должны. А этот с тобой? – прошептал на ухо, глядя на Ал-баста.

Арзо мотнул головой, но Докуев крутился вокруг, сунул пол-ковнику визитку, стал приглашать в гости в Чечено-Ингушетию, стал навязывать коньяк и икру из своей сумки.

– Да я и к сватам поехать не могу, – вежливо отказывался Горо-дочинский, – спасибо, спасибо, не надо.

Поняв, что с полковником тяжеловато, Докуев попытался ус-луживать Самбиеву.

– Ты где остановишься? – из кожи вон лезет он.

– У меня бронь в «России», – теперь важничает Арзо.

– А то у меня трехкомнатная квартира пустует… Может, вместе до города поедем? – предлагает Докуев.