Сегодня или никогда
Шрифт:
— Как ты думаешь, Жан-Жак не слишком молод для меня?
Подруга подняла на нее изумленный взгляд:
— Зу-Зу!
Отдыхавший в своем обычном убежище в оранжерее Морис Шевано начинал приходить к выводу, что именно здесь раскрываются тайны обитателей «Приюта изящества».
— Как, черт побери, тебе удалось забрать его у нее?
Хлоя только что вручила Джону модель парусника. Они отдыхали перед обедом в своих апартаментах. Она самодовольно улыбнулась.
— Я заключила с ней небольшое пари на результат
На чувственных губах Джона заиграла легкая улыбка.
— Ты ставила на меня, сверчок? Даже после того, как видела вороного?
— Конечно!
Джон со смехом покачал головой.
— Тебе повезло, что Шнапс оказался на дороге. В противном случае… или так и было задумано — вывести шейха из игры? — Он насмешливо поднял бровь.
Хлоя рассмеялась.
— Честно говоря, я об этом не думала. Я была полна решимости снять парусник с ее головы. Она очень неохотно расставалась с ним.
Джон посадил ее к себе на колени.
— А как тебе удалось уговорить ее заключить пари? — Он ткнулся носом ей в щеку.
— Это было совсем нетрудно. Помнишь ту старую уродливую лошадку на твоем письменном столе? Металлическую, с желтыми глазами из стразов? Она сказала, что эта вещица будет выглядеть потрясающе в ее волосах, особенно во время скачек. Я, естественно, согласилась.
Джон неожиданно замер.
— Ты ведь не на нее спорила, правда? — слабым голосом спросил он.
— На нее. — Хлоя повернулась к мужу, обеспокоенная его странным молчанием. — В чем дело? Тебе что, это старье нравится, да?
— Лошадка принадлежала моей матери, — тихо ответил он.
Хлоя почувствовала угрызения совести.
— О, Джон, я же не знала!
— А глаза у нее не из стразов, а из желтых бриллиантов.
Хлоя во все глаза смотрела на мужа, не в силах скрыть своего изумления.
— И эта статуэтка была с тобой все те годы, когда ты бедствовал… когда ты голодал? Это же ценная вещь! Почему ты не продал ее? По крайней мере тебе было бы на что жить.
— Я был мальчишкой и боялся, что если я покажу ее кому-нибудь, то у меня ее украдут или еще как-нибудь обманут. — Он помолчал в нерешительности. — Впрочем, я совсем не поэтому хранил ее.
— А почему?
— Это все, что осталось… от меня прежнего. Много лет назад отец подарил ее моей матери, и это была единственная вещь, с которой она не смогла расстаться. Умирая, она крепко сжимала статуэтку и шептала его имя. — Лоб Джона прорезала неглубокая морщина. — Даже после всего того, что он сделал с нами, она… она прощала его.
Он тяжело вздохнул и добавил:
— Я этого никогда не мог понять.
Хлоя погладила его по щеке, и глаза ее наполнились слезами. Он не понимал, но все же хранил маленькую лошадку. Почему?
Джон хранил статуэтку, потому что любил свою мать.
— Прости, Джон. Я понятия не имела. Хорошо, что ты победил.
Она попыталась улыбнуться мужу.
Его мысли вновь вернулись к ней.
— В любом случае я бы ее не отдал. Даже если бы мне пришлось уплатить
Хлоя еще больше расстроилась.
— Мне очень жаль, — прошептала она. — Я просто хотела вернуть тебе кораблик.
До Джона внезапно дошло, как сильно она переживает.
Он наклонился и поцеловал ее в кончик носа.
— Я знаю. Не расстраивайся, Хлоя. Я благодарен тебе.
Хлоя обхватила ладонями лицо любимого и притянула к себе, требуя еще одного поцелуя.
— В будущем при заключении пари мне следует быть более осторожной.
— Это очень мудрая мысль, — пробормотал Джон, закрывая ей рот поцелуем.
И только спустя несколько часов Хлоя поняла, что он хранил лошадку точно так же, как хранил ее амулет-морковку.
Прошло несколько дней, и Джон с Хлоей решили возобновить свои ночные дежурства с намерением поймать Черную Розу.
С момента его последнего визита прошло уже достаточно времени. Этот человек, вероятно, уже отдохнул и был готов предстать перед французской армией с новым дерзким планом спасения приговоренных к смерти.
Они замаскировались недалеко от дома и приготовились ждать всю ночь. Джон заметил, что жена забыла свой плащ.
— Сходи за ним, Хлоя. Ночи еще холодные.
— Ничего страшного, — заявила она, не желая пропустить волнующий момент, когда появится таинственный незнакомец.
— На улице очень сыро, а мы собираемся пробыть здесь всю ночь. Совершенно неизвестно, появится ли он сегодня. Я не хочу, чтобы ты простудилась. Иди.
Хлоя подбоченилась:
— Ты не имеешь права мне приказывать!
Он молча взглянул на нее, изогнув бровь.
— Право, Джон, ты становишься невыносим.
— Благодарю вас, миледи, — усмехнулся он, сверкнув в ночи белыми зубами.
— А если я что-нибудь пропущу?
Он раздраженно фыркнул.
— Что ты можешь пропустить за пять минут? Игру лунного света на дороге?
— Очень остроумно, милорд. Ты обещаешь подождать меня, если что-нибудь произойдет?
— Да, я тебя подожду. А теперь иди и принеси плащ.
Хлоя с неохотой оставила мужа одного и вошла в дом через боковую дверь. Поднявшись по черной лестнице, она бегом бросилась к себе в комнату и взяла плащ.
Накинув его на плечи, Хлоя подумала, что быстрее будет вернуться через восточное крыло дома, потому что черная лестница располагалась неподалеку от того места, с которого они с Джоном наблюдали за дорогой.
Она быстрым шагом пересекла погруженный в темноту холл, направляясь в восточную часть замка.
Слава Богу, время было позднее, и большинство гостей уже спали. Несмотря на то что плащ скрывал ее необычную одежду, Хлое совсем не хотелось пускаться в объяснения, что она делает в коридоре одна в такое время. Неизвестно, какие бы сплетни это вызвало. В первую очередь задумались бы, почему леди Секстон не находится рядом с мужем, а затем стали бы строить предположения, к кому это она направляется.