Сегодня ты особенно прекрасна
Шрифт:
– Надеюсь.
Глава 9
Он не ожидал, что «Кис Курьер» напечатает фотографию так, как есть, в оригинальном виде, и сейчас обрадовался, что редакторы почти ничего не скрыли. Лезвие и часть ручки ножа спрятали за черным прямоугольником, сам глаз прикрыли белым кругом, однако понять идею не составляло труда, особенно если прочитать подпись внизу: «Это ужасная визитная карточка, оставленная преступником, совершившим в этом месяце все три убийства во Флорида-Кис: нож, послуживший орудием расправы и воткнутый в левый глаз жертвы. “Убийца,
Историю целиком читайте на страницах 3, 4 и 5».
Смешно. Неужели они до сих пор не поняли, почему он ничуть не беспокоится об отпечатках пальцев? Или о ножах? А что касается паники… все еще впереди. Он ведь только начал.
Разворачивать газету он не стал. Зачем? Это его история, а не их; они даже не смогут точно ее рассказать. «Убийства во Флорида-Кис» – отвратительно. Что за убогий заголовок! «Удар в глаз» – неужели не ясно? Возможно, имеет смысл написать им письмо. Но таков «Кис Курьер». Настоящие, большие газеты – такие как «Лос-Анджелес Таймс» или «Нью-Йорк Таймс», скорее всего, сумели бы дать верное заглавие. Не забыть завтра купить в «Кей-март» свежие номера, ведь публикации обязательно появятся.
Он отодвинул поднос с недоеденным завтраком на противоположный конец пластикового стола в закусочной и зевнул. Ночь выдалась долгой. Судя по тишине и спокойствию на залитом утренним солнцем Морском шоссе, проходящем рядом с парковкой, четвертую девчонку еще не обнаружили.
Впрочем, скоро начнется суета. Он взглянул в окно в сторону заводи, где оставил жертву – всего лишь в полумиле на юг по шоссе, сразу перед мостом Исламорада.
А вот и они. Не заставили себя ждать. По меньшей мере, полдюжины грифов уже кружились в безоблачном небе точно над местом. Вот один отделился от стаи и упал в заросли платана. Почти сразу за ним последовали еще две птицы.
Лучше бы кто-нибудь поскорее ее обнаружил, а то ничего не останется.
Глава 10
С берега донеслись душераздирающие крики. Подобно зазубренным ножам они разорвали смех и легкий разговор на пляже. Головы всех отдыхающих дружно повернулись в сторону внезапного шума. Послышались новые вопли – еще более отчаянные, а вскоре им на смену пришел протяжный вой.
Дороти с улыбкой повернулась к Стелле.
– Вот почему Джон и Джеки не разрешают Кэролайн и Джону-Джону играть с детьми Бобби и Этель, – пояснила она. – Во-первых, они оказываются в катастрофическом меньшинстве, а во-вторых, Джеки говорит, что в вашингтонском зоопарке, в вольере с тиграми, и то было бы безопаснее. Смотри, вот бегут Кэтлин и Джо. Они старшие и самые опасные.
Стелла увидела несущихся по берегу, сестру и брата, воинственно размахивающих огромными водяными пистолетами. С шерстяных купальных костюмов стекали соленые струи.
– Ну, держитесь! – воскликнула она громко, получив заряд прямиком в лоб. –
Дети не обратили внимания на угрозу и промчались мимо вверх по пляжу, к стоявшему чуть поодаль белому двухэтажному деревянному дому, перед которым выстроились в ряд столы для пикника и яростно дымили несколько барбекю.
– Милые крошки, – буркнула Стелла, огорченно потирая лоб тыльной стороной ладони. – Сколько их всего?
– Начиная с пятьдесят первого года, Этель не пропустила практически ни одного года, – ответила Дороти. – Кажется, даже они с Бобби уже начали терять счет. Помоги Господь, если однажды родятся близнецы. Кэтлин, Джо, Роберт… – молча шевеля губами, она считала детей и загибала пальцы сначала на одной руке, а потом и на второй. – Да, наверное, все. Получилось семеро.
– Семеро? – недоверчиво повторила Стелла. – Но ведь Этель всего-то немногим больше тридцати!
– Да, в апреле исполнилось тридцать четыре. И уже три дочери и четыре сына. Младшей, Керри, в сентябре исполнится три. – Дороти пожала плечами. – Ирландские католики, это их обычай. К Рождеству Этель наверняка опять забеременеет.
Стелла посмотрела по сторонам. На барбекю собралось примерно пятьдесят-шестьдесят человек. Почти все стояли на пляже, но теперь, когда воинство Бобби и Этель скрылось в доме вслед за вожаками, кое-кто потянулся к воде.
Некоторых из гостей Стелла узнала сразу.
– Могла я видеть в газете фотографию вон того джентльмена? – шепотом спросила она и незаметно показала пальцем.
Дороти ладонью прикрыла глаза от солнца.
– Упитанного парня средних лет, в гавайской рубашке?
– Да, который разговаривает со стоящим к нам спиной высоким мужчиной.
– Ха! Уверяю, что как только этот высокий обернется, ты сразу его узнаешь. Тед Кеннеди. Должно быть, самый красивый из присутствующих мужчин. А та свиная отбивная, с которой он разговаривает, – не кто иной, как сенатор от штата Массачусетс Бенджамин Смит. Близкий друг семьи. Когда два года назад Джон победил на выборах, должность в сенате, разумеется, пришлось оставить. Бенджамин сменил его, но лишь для того, чтобы согреть кресло для Тедди.
– В каком смысле «согреть»?
– Тогда Тедди еще не достиг положенного по закону возраста, – пояснила Дороти. – Однако пару месяцев назад ему исполнилось тридцать, так что осенью самое время заступить на пост.
– Ясно… но куда же отправится мистер Грелка?
– О, за него не волнуйся. Кеннеди друзей не забывают.
Стелла задумчиво отпила поданный официантом персиковый коктейль.
– Почти королевская семья, правда? – спросила она наконец.
Дороти рассмеялась.
– Разумеется! Иначе с какой стати мы называли бы весь этот круг Камелотом?
Стелла хотела спросить что-то еще, но высокий мужчина обернулся, посмотрел ей прямо в глаза, непринужденно помахал и с театральным поклоном приветственно поднял стакан.
Она смущенно и чуть суетливо помахала в ответ и тут же повернулась к Дороти.
– Силы небесные, ты права: он действительно неотразим, – пробормотала она тихо. – Если бы не занимался политикой, то вполне мог стать кинозвездой.
– В определенных отношениях он именно так себя и ведет, – сухо отозвалась Дороти. – Неисправимый бабник. Видишь вон ту девушку в зеленом шарфе на голове и в солнечных очках в тон? Его жена, Вирджиния. От переживаний бедняжка скоро сопьется.