Сегун. Книга 1
Шрифт:
– Марико-сан, возьмите одного из моих телохранителей и найдите Андзин-сан. Оставайтесь с ним, пока я не пришлю за вами.
– Да, господин.
Дверь за ней закрылась.
Теперь в кают-компании их осталось четверо.
Феррьера выпалил:
– Что предлагается? Что он предлагает?
– Будьте терпеливы, адмирал, – охладил его нетерпение дель Акуа. Пальцы иезуита, касавшиеся распятия, дрожали – он молился об успехе.
– Господин, – завел Алвито, адресуясь к Торанаге, – господин, отец-инспектор говорит, что попытается сделать все, о чем вы просите. В течение сорока дней. Он известит вас секретной почтой
– А если он ничего не добьется?
– Это произойдет не из-за нежелания помочь, а из-за намерения обдумать. Он дает вам свое слово.
– Перед христианским Богом?
– Да, перед Богом.
– Хорошо. Я хочу получить это обязательство в письменном виде. С его печатью.
– Иногда подобные соглашения, деликатные соглашения не следует сводить к письменным обязательствам, господин.
– Вы хотите сказать, что, если я не дам письменного согласия, вы тоже не дадите?
– Я только напоминаю, что вы сами говорили: самурайская честь важнее куска бумаги. Отец-инспектор дает вам слово перед Богом, свое слово чести, как это делает самурай. Вашей чести вполне достаточно для отца-инспектора. Я только подумал, что он будет расстроен, если вы ему не поверите. Вы хотите, чтобы я просил его что-то подписать?
Торанага, помолчав, промолвил:
– Очень хорошо. Его слово перед Иисусом Христом, да? Его слово перед Богом?
– Я даю его по поручению отца-инспектора. Он клянется на святом кресте, что попытается.
– И вы тоже, Цукку-сан?
– Я тоже даю вам свое слово перед моим Богом на святом кресте, что сделаю все возможное, чтобы помочь ему убедить господ Оноси и Кияму быть вашими союзниками.
– В свою очередь я сделаю то, что обещал раньше. На сорок первый день вы можете заложить камень в основание самого большого христианского собора в стране.
– А возможно ли, господин, выделить нам эту землю сейчас же?
– Как только я прибуду в Эдо. А теперь что насчет пиратов? Вы прогоните их сразу же, сейчас?
– Если бы вы имели пушки, справились бы с этим сами, господин?
– Конечно, Цукку-сан.
– Прошу прощения за такую дотошность, господин, но мы должны выработать план. Пушки не принадлежат нам. Пожалуйста, дайте мне минуту времени. – Алвито повернулся к дель Акуа: – С собором все улажено, Ваше Преосвященство. – Потом он добавил для Феррьеры, начиная выполнять согласованный план: – Вам следует радоваться тому, что вы не потопили его, адмирал. Господин Торанага спрашивает, не возьмете ли вы десять тысяч дукатов золотом, когда отправитесь на черном корабле в Гоа, чтобы вложить их в золотой рынок Индии? Мы были бы рады помочь совершению этой сделки с помощью наших людей там, поместив это золото для вас. Господин Торанага говорит: половина доходов – ваша. – И Алвито, и дель Акуа считали, что к тому времени, как черный корабль вернется через шесть месяцев, Торанага или снова возглавит Совет регентов и, следовательно, более чем обрадуется такой выгодной сделке, или будет мертв. – Вы получите четыре тысячи дукатов чистой прибыли. Без всякого риска.
– А что взамен? Это больше, чем вся годовая субсидия короля Испании всем азиатским миссиям Общества Иисуса. В обмен на что?
– Господин Торанага говорит: пираты не дают галере выйти из гавани. Ему лучше знать, пираты это или нет.
Феррьера ответил тем же самым
– Это плохой совет – поверить такому человеку. У его врагов на руках все выигрышные карты. Христиане-даймё против него. Два самых главных уж точно – я слышал это собственными ушами. Они говорят, этот япошка – истинный враг. Я верю им, а не этому безродному кретину.
– Я уверен, господин Торанага лучше нас знает, кто пираты, а кто нет, – невозмутимо отозвался дель Акуа, зная, каким будет решение, как знал это и Алвито. – Я думаю, вы не возражаете, чтобы господин Торанага сам разделался с пиратами?
– Конечно нет.
– У вас на борту много свободных пушек, – продолжал отец-инспектор. – Почему не дать их ему негласно? Продайте на самом деле. Вы все время торгуете оружием. Он покупает оружие. Четыре пушки будет более чем достаточно. Их легко перевезти на баркасе, с запасом пороха и ядер, украдкой. Тогда дело будет решено.
Феррьера вздохнул:
– Пушки, Ваше Преосвященство, бесполезны на борту галеры. У нее нет пушечных портов, нет пушечного такелажа, нет пушечных пиллерсов. Они не смогли бы воспользоваться пушками, даже если бы у них имелись канониры, которых нет.
Оба священника были поражены.
– Бесполезны?
– Абсолютно.
– Но, конечно, дон Феррьера, они могут приспособить…
– Эта галера непригодна для применения пушек без переделки, которая займет по крайней мере неделю.
– Что такое? – спросил Торанага подозрительно, сообразив: что-то не так, однако это пытаются от него скрыть.
– Он спрашивает, в чем дело, – сказал Алвито.
Дель Акуа понял, что почва уходит у них из-под ног.
– Адмирал, пожалуйста, помогите нам. Пожалуйста! Я прошу вас. Мы добились больших уступок для нашей веры. Вы должны поверить мне. Доверьтесь мне! Вы обязаны помочь господину Торанаге как-то выбраться из гавани. Я прошу вас от имени церкви. Один собор – огромная уступка делу веры. Пожалуйста!
Феррьера не позволил себе выказать торжества. Он даже добавил мрачной значительности своему голосу:
– Так вы просите помощи от имени церкви, Ваше Преосвященство? Конечно, я сделаю все, что вы просите. Я выведу его из западни. Но в свою очередь требую, чтобы меня назначили адмиралом черного корабля на следующий год независимо от того, будет ли удачным или нет этот год.
– Это прерогатива короля Испании, его одного. Я не вправе назначать кого-либо на этот пост.
– Второе: я принимаю ваше предложение относительно золота, но требую вашего ручательства, что у меня не будет сложностей в Гоа с вице-королем или здесь, с золотом или с черным кораблем.
– Вы осмеливаетесь использовать меня и церковь как поручителей?
– Это только деловое соглашение между нами и этой обезьяной.
– Он не обезьяна, адмирал. Вам лучше помнить это.
– Третье: пятнадцать процентов груза этого года вместо десяти.
– Это невозможно.
– Четвертое: поклянитесь, Ваше Преосвященство, перед Богом, что ни вы, ни один из священников, находящихся в вашем подчинении, никогда не будут угрожать мне отлучением от церкви, если я совершу в будущем акт святотатства, каких еще не было. Пятое: дайте слово, что вы и ваши святые отцы БУДУТ МЕНЯ поддерживать и помогать этим двум ЧЕРНЫМ кораблям – также перед Богом.