Сёгун
Шрифт:
По мне, священники потерпели поражение, но это не сбило их с этого жесткого курса. Это тоже реальность.
Итак, это будет Кийяма.
Составлен ли уже план, направленный на обман Ишидо, госпожи Ошибы и Яэмона? А Харима? Он уже тайно втянут в это дело или нет? Стоит ли мне немедленно разрешить Анджин-сану напасть на Черный Корабль?
Что мне делать?
Ничего особенного. Быть терпеливым, стремиться к гармонии, отбросить все беспокойства, не думать о Жизни или Смерти, Гибели и Жизни после смерти, Сейчас или Потом и ввести в действие новый план. Какой план, – хотел он крикнуть в отчаянии. – Нет
– Мне очень жаль, что эти двое остаются с нашим врагом.
– Я клянусь, что мы пытались, господин, – с сожалением сказал Алвито, видя, как он расстроен.
– Да, я верю в это. Я верю вам и отцу-ревизору, что вы сдержали ваше обещание, поэтому я сдержу свое. Вы можете начинать строить свой храм в Эдо прямо сейчас. Земля уже отведена. Я не могу запретить другим священникам, другим «волосатым», появляться в империи, но я по крайней мере могу сделать их нежеланными гостями в моей провинции. Новые чужеземцы будут все одинаково нежеланными, если они когда-либо появятся. Что касается Анджин-сана… – Торанага пожал плечами, – но как долго все это продлится, ну, это же карма, не так ли?
Алвито от всей души возблагодарил Бога за его милость и помощь в таком неожиданном повороте судьбы:
– Благодарю вас, господин, – сказал он, с трудом выговаривая слова, – я знаю, вы не пожалеете об этом. Я молюсь о том, чтобы ваши враги были рассеяны и чтобы вы могли получить награду на небесах.
– Я сожалею о том, что говорил так резко. Я говорил в гневе. Есть так много… – Торанага с трудом встал. – Я разрешаю вам завтра утром провести службу, старина.
– Благодарю, вас господин, – сказал Алвито, чувствуя естественную жалость к этому незаурядному человеку. – Благодарю вас от всего сердца. Может быть, Боги благословят вас и возьмут на свое попечение.
Торанага устало пошел в гостиницу, охрана шла за ним.
– Нага-сан!
– Да, отец, – сказал молодой человек, торопясь на его зов.
– Где госпожа Марико?
– Там, господин, с Бунтаро-саном. – Нага показал на маленький Чайный Домик, освещенный фонарями в глубине сада, внутри которого были видны туманные фигуры. – Мне пойти прервать тя-но-ю [10] ?
– Нет. Этому никто не должен мешать. Где Оми и Ябу-сан?
– Они в своей гостинице, господин. – Нага показал на длинное низкое строение на другой стороне реки, далеко по берегу.
10
Тя-но-ю была официальная, очень ритуализованная чайная церемония (прим. перев.)
– Кто выбрал им такую гостиницу?
– Я, господин. Прошу простить меня, вы просили найти им гостиницу с той стороны моста. Я не так понял вас?
– А Анджин-сан?
– Он в своей комнате, господин. Он ждет на случай, если будет нужен вам.
Торанага снова покачал головой:
– Я увижу его завтра, – После паузы он сказал тем же отсутствующим голосом: – Я хочу сейчас принять ванну. Потом я бы хотел, чтобы мне никто не мешал до утра, кроме…
Нага напряженно ждал, следя за тем, как отец невидящим взглядом уставился в пространство, очень обеспокоенный его поведением:
– С вами все в порядке, отец?
– Что?
– Ничего. Пожалуйста, извини меня. Ты еще хочешь поохотиться на рассвете?
– Поохотиться? Ах, да, это хорошая идея. Спасибо за предложение, это будет кстати. Посмотрим. Ну, спокойной ночи… Да, Тсукку-сан получил разрешение провести завтра службу. Могут пойти все христиане. Ты тоже пойди.
– Что?
– В первый день нового года ты станешь христианином.
– Я!
– Да. По своей собственной свободной воле. Скажи об этом Тсукку-сану наедине.
– ???
Торанага повернулся к нему:
– Ты глухой? Ты больше не понимаешь самых простых вещей?
– Прошу простить меня. Да, отец. Я понял.
– Хорошо. – Торанага впал опять в задумчивость, потом ушел, сопровождаемый телохранителем. Все самураи с уважением поклонились, но он даже не заметил их.
К Наге подошел офицер, также очень удивленный.
– Что произошло с нашим господином?
– Я не знаю, Ёсинака-сан, – Нага оглянулся назад на поляну. Алвито только что покинул ее, направляясь к мосту, его сопровождал только один самурай. – Может быть, из-за этого?
– Никогда не видел, чтобы господин Торанага ходил так тяжело. Никогда. Говорят, этот иностранный священник – колдун, чародей. Мог он навести порчу на нашего господина?
– Нет. Только не на моего отца.
– Чужеземцы меня сегодня озадачили, Нага-сан. Вы слышали этот гвалт – Тсукку-сан и его компания кричали и ссорились, как плохо воспитанные эта?
– Да. Отвратительно. Я уверен, что именно этот человек нарушил внутрений покой отца.
– Если бы спросили меня, я бы сказал, что стрела, пущенная в горло этого священника спасла бы нашего господина от многих неприятностей.
– Да.
– Может быть, сказать Бунтаро-сану о господине Торанаге? Он у нас старший.
– Согласен, но попозже. Мой отец ясно сказал, чтобы я не прерывал тя-но-ю. Я подожду, пока он не закончит.
В мире и спокойствии маленького домика Бунтаро с большим изяществом открыл маленькую керамическую коробку для чая династии Тцанг и поднял бамбуковую ложку, начиная финальную часть церемонии. Он ловко отмерил нужное количество зеленого порошка и пересыпал его в фарфоровую чашку без ручек. На жаровне кипел старинный литой чайник. С той же спокойной грацией Бунтаро налил пузырящейся воды в чашку, поставил чайник на подставку и аккуратно помешал воду с заваркой бамбуковой палочкой, добиваясь равномерного перемешивания.
Подлив полную ложку холодной воды, он поклонился Марико, сидящей на коленях напротив него, и протянул ей чашку. Она поклонилась и взяла ее с таким же утонченным изяществом, восхищаясь зеленой жидкостью, сделала три глотка, помедлила, потом глотнула снова и, допив чай, предложила чашку ему. Он повторил процедуру приготовления чая и снова предложил ей. Марико попросила попробовать чай ему самому. Бунтаро отхлебнул чаю, потом еще и постепенно допил его. После этого он приготовил третью чашку и четвертую. Затем после вежливого отказа Марико, согласно ритуалу, он заботливо вымыл чашку, вытерев ее чудесным хлопковым полотенцем, и разложил все по своим местам. После этого они обменялись поклонами. Тя-но-ю закончилась.