Сёгун
Шрифт:
– Ох, как ужасно, если о ним что-нибудь случится именно теперь!
– Да, без него будет переворот… Эта отсрочка ничего не решает. Это только небольшое перемирие. Настоящая проблема… Я… я боюсь… С тех пор как господин Судару действовал как официальный помощник генерала Кьесио, наш господин каждый раз при упоминании имени господина Судару очень сердится… Это ведь только господин Хиро-Мацу убедил его отложить выезд, и это единственное, что… – Слезы потекли по щекам секретаря, – Что случилось, госпожа?
– Нет, я убеждена – все будет хорошо. – Марико произнесла это твердо, но сама не очень верила в то, что говорила. – Благодарю вас за то, что вы мне рассказали. Я постараюсь повидаться с господином Хиро-Мацу до отъезда.
– Идите с Богом, госпожа.
Она вздрогнула.
– Я не знала, что вы были христианином, Каванаби-сан.
– Я – нет, госпожа. Просто знаю, что у вас так говорят.
Марико вышла во двор, на солнышко, волнуемая разнообразными чувствами. Ее очень расстроила недобрая весть о здоровье Хиро-Мацу, и в то же время она благословляла Бога, что ожидание ее кончилось и завтра она может уехать. А теперь – в паланкин, эскорт ожидает ее.
– Ах, госпожа Тода. – Это Дзеко вышла из тени и стала у нее на пути.
– Доброе утро, Дзеко-сан, как я рада вас видеть. Надеюсь, у вас все хорошо? – Марико почувствовала внезапный озноб, машинально начав этот обычный любезный разговор.
– Боюсь, что совсем не хорошо, извините. Очень жаль, но наш господин, кажется, нас не любит – Кику-сан и меня. Когда мы приехали, нас засадили в грязный номер третьеразрядной гостиницы, – я не поместила бы туда и своих людей восьмого класса.
– Ох, простите, я уверена, что это какая-то ошибка.
– Ах да, ошибка. Конечно, я надеюсь, что это так, госпожа. Сегодня мне наконец повезло – разрешено прийти в замок, получен ответ на мою просьбу посетить Великого Господина и разрешено снова поклониться Великому Господину, немного попозже. – Дзеко криво улыбнулась ей. – Я слышала, вы тоже приходили к господину секретарю, и подумала: стоит подождать вас, чтобы приветствовать. Надеюсь, вы не возражаете?
– Благодарю, я рада вас видеть, Дзеко-сан. Я хотела бы навестить вас и Кику-сан или пригласить вас обеих к себе, но, к сожалению, не представилось возможности.
– Да, так печально. Сейчас плохие времена. Плохие для дворян, плохие для крестьян. Бедная Кику-сан совсем заболела от расстройства, что попала в немилость к нашему господину.
– Я уверена, что это не так, Дзеко-сан. Господин Торанага сейчас столкнулся с массой срочных проблем.
– Верно, верно. Не выпить ли нам сейчас чаю, госпожа Тода? Мне было бы так лестно немного поболтать с вами.
– Простите, но мне приказано идти по одному делу, а то и я была бы рада такой возможности.
– Ах да, вам же нужно на корабль Анджин-сана! Простите,
– Думаю, хорошо. – Марико взбесилась от того, что Дзеко посвящена в ее личные дела. – Я видела его только раз и всего несколько минут – с тех пор как мы прибыли сюда.
– Интересный мужчина, очень. Жаль, когда не видишься с друзьями, правда?
Обе женщины продолжали улыбаться, речи их были вежливы, голоса беззаботны, – обе они сознавали, что за ними наблюдают и их подслушивают ожидающие Марико нетерпеливые самураи.
– Я слышала, Анджин-сан посетил своих друзей – свою команду. Как он нашел их?
– Он ничего не сообщил мне об этом, Дзеко-сан, – мы ведь виделись всего несколько минут. Простите, но я должна бежать…
– Печально, когда не видишься с друзьями. Может быть, я могу рассказать о них. Например, что они живут в деревне с эта.
– Что?
– Да-да. Кажется, его друзья специально попросили разрешения жить там – предпочли деревню эта цивилизованным местам. Любопытно, да? Они не такие, как Анджин-сан, он совсем другой. По слухам, они говорят, что это больше напоминает им собственный дом. Любопытно, да?
Марико вспомнила, каким странным был Анджин-сан, когда она в тот день встретилась с ним на лестнице. «Теперь все понятно, – подумала она. – Эта! Мадонна, вот бедняга! Как он должен был стыдиться».
– Простите, Дзеко-сан, что вы сказали?
– Просто удивительно, что Анджин-сан так отличается от остальных.
– А вы видели их? Остальных? Какие они?
– Нет, госпожа, я не бывала там. Что мне с ними делать? Или с эта? Я должна думать о своих клиентах и о моей Кику-сан. И о сыне.
– Ах да, ваш сын.
Лицо Дзеко опечалилось под зонтиком, но глаза оставались жесткими, коричневыми, как ее кимоно.
– Пожалуйста, извините меня, но я думаю, вы не знаете, почему мы потеряли расположение господина Торанаги.
– Нет. Я уверена, что вы ошибаетесь. Контракт утвержден? В соответствии с договоренностью?
– Да, спасибо. У меня письмо о кредите рисовым торговцам в Мисиме с оплатой по требованию. На меньшую сумму, чем мы договорились. Но деньги меня интересуют меньше всего. Что деньги, когда мы потеряли милость нашего господина – кто бы он ни был.
– Я уверена, вы снова обретете его расположение.
– Ах, его расположение… Я беспокоюсь о вас тоже, госпожа Тода.
– Я всегда к вам хорошо относилась. По-дружески, Дзеко-сан. Мы могли бы поговорить в другое время, а сейчас я действительно должна идти, так что извините, пожалуйста…
– Вы так добры, меня это радует. – И когда Марико уже повернулась, чтобы уйти, Дзеко добавила своим самым медовым голоском:
– Ведь у вас будет время? Вы едете завтра в Осаку, не так ли?