Сёгун
Шрифт:
– Так-так…
– Я думаю, что Анджин-сан так же важен для вас, как для Оноши, Ишидо или моего господина. Важен живым. Его познания огромны. Только знания могут защитить нас от чужеземцев, даже от португальцев.
Кийяма презрительно заявил:
– Мы можем сокрушить их, уничтожить, как только захотим. Они докучают нам, как комары лошади, и только.
– Если святая мать-церковь победит и все земли станут христианскими, о чем мы молимся, – что тогда? Сохранятся ли наши законы? Останется ли бусидо, противоречащий заповедям? Думаю, нет, как и везде в католическом
Кийяма не ответил.
Тогда она осторожно предложила:
– Господин, я прошу вас, пусть Анджин-сан расскажет вам, что происходит в мире.
– Нет, не согласен. Мне кажется, он очаровал вас, Марико-сан. Я верю святым отцам. Думаю, ваш Анджин-сан подстрекается сатаной и его ересь, прошу вас это понять, уже заразила и вас. Три раза вы упомянули католиков, когда имели в виду христиан. Разве это не значит, что вы согласны с ним: есть две веры, две одинаково правильные версии о святой вере? Разве не вы угрожали сегодня вечером ножом в животе наследника. И вопреки интересам церкви? – Он встал. – Благодарю вас за информацию. С Богом.
Марико достала из рукава небольшой, тонкий запечатанный свиток.
– Господин Торанага просил меня передать вам это.
Кийяма взглянул на нетронутую печать.
– Вы знаете, о чем это, Марико-сан?
– Да, мне приказано уничтожить послание и передать его устно, если меня будут обыскивать.
Кийяма вскрыл печать. В письме еще раз повторялись заверения Торанаги о стремлении к миру между ними, о полной его поддержке наследника и всей династии и давалась краткая информация об Оноши. Оно кончилось словами: «У меня нет других доказательств об Оноши кроме тех, что сообщил Урага-нох-Тадамаса, – вы, конечно, сможете увидеть его в Осаке и поговорить с ним, если пожелаете. Однако у меня есть доказательства, что Ишидо нарушил тайное соглашение с вами, отдающее Кванто вашим потомкам после моей смерти. Кванто тайно обещали моему брату Затаки, если он предаст меня, что он уже и сделал. Прошу меня извинить, старина, но вы тоже преданы. После моей смерти вы и ваша семья будете изолированы и уничтожены, как и вся христианская церковь. Я прошу вас подумать об этом. Скоро у вас будут доказательства моей правоты».
Кийяма перечитал письмо, а Марико внимательно наблюдала за ним, как ей и приказал Торанага: «Внимательно понаблюдайте за ним, Марико-сан. Я не уверен в его соглашении с Ишидо по поводу Кванто. Об этом сообщали мои агенты, но я не уверен. Вы поймете все по тому, что он сделает – или не сделает, – если отдадите ему это письмо в подходящий момент». Она уловила реакцию Кийямы. «Так, значит, это тоже верно», – подумала она.
Старый дайме поднял глаза и сказал решительно:
– А вы – доказательство его искренности, да? Жертвенный агнец на заклание?
– Нет, господин.
– Я вам не верю. И ему не верю. В измену Оноши – может быть. Но в остальном… Господин Торанага просто прибегает к своим старым трюкам, мешая полуправду, мед и деготь. Боюсь, что предали вас, Марико-сан.
Глава
– Мы выезжаем в полдень.
– Нет, Марико-сан. – Госпожа Сазуко была близка к слезам.
– Нет, конечно, – И Кири приуныла.
– Они остановят нас! – разрыдалась девушка. – Все так бессмысленно!
– Нет, – успокоила ее Марико, – вы не правы, Сазуко-сан, это очень нужно.
– Нам надо так немного, правда?
– Да.
– Очень немного! – согласилась Сазуко. – Простите, но это глупо, они нас остановят!
– Может быть, и нет, дитя мое, – поддержала Кири. – Марико-сан говорит, они дадут нам уехать. Господин Торанага думает, что они позволят нам уехать. Давай думать, что нас отпустят. Ступай и отдохни, ну же! Я должна поговорить с Марико-сан.
Девушка ушла в большом волнении.
Кири сложила руки:
– Да, Марико-сан?
– Я отправлю с почтовым голубем шифрованное письмо о том, что случилось сегодня вечером. Он улетит на рассвете. Люди Ишидо, конечно, попытаются завтра же уничтожить всех моих птиц, если догадаются, а я не смогу принести их сюда. Нет у вас письма, которое вы хотели бы отправить прямо сейчас?
– Да, я напишу его. Что, по-вашему, будет дальше?
– Господин Торанага уверен, что они дадут нам уехать, если я буду очень настойчива.
– Я так не думаю. И, пожалуйста, извините меня, но я не думаю, что вы сами в это очень верите.
– Вы не правы… О, конечно, они могут задержать нас завтра утром, и, если они так сделают, будет большой скандал, угрозы… но все это не имеет значения. – Марико засмеялась. – О, угрозы, Кири-сан, будут продолжаться весь день и всю ночь. Но в полдень следующего дня нам разрешат выехать.
Кири покачала головой.
– Если нам позволят уехать, все остальные заложники в Осаке тоже разъедутся. Ишидо будет нанесен сильный удар, и он потеряет лицо. Он этого не допустит.
– Конечно. – Марико, похоже, была очень довольна. – Все равно он в ловушке.
Кири посмотрела на нее.
– Через восемнадцать дней наш хозяин будет здесь. Он должен быть здесь.
– Верно.
– Простите, тогда почему нам так важно сразу же уехать?
– Он считает, что это достаточно важно. Кири-сан. Достаточно важно, чтобы приказать нам это.
– Ах, так у него есть план?
– У него всегда много планов.
– Но с того момента, как Возвышенный согласился присутствовать, разве наш господин не в ловушке?
– Пожалуй…
Кири взглянула на дверь – она была закрыта. Подавшись вперед, Кири тихонько спросила:
– Тогда почему он тайно попросил меня внушить это госпоже Ошибе?
Уверенность Марико начала таять:
– Он просил вас сделать это?
– Да. Из Ёкосе, после того как первый раз поговорил с Затаки. Почему он сам прыгнул в эту ловушку?
– Не знаю…
Кири задумчиво покусывала губы.
– Хотела бы я знать… Мы скоро узнаем… Но вы не говорите мне все, что знаете, Марико-сан.
Марико стала было протестовать, но Кири дотронулась до ее рукава, снова призывая к осторожности, и прошептала: