Секира и меч
Шрифт:
Мстислав тут спросил охотников:
— Но отчего вы решили, что этого тура зовут Глебом?
Охотники ответили:
— Потому что на это имя тур отзывается.
— Вот как! — не поверил Мстислав.
А Святополк, будто что-то заподозрив, вдруг посерьезнел.
Князь сказал:
— Но вы же убили его…
— Да, мы тоже так думаем. Но все же… — охотники слегка толкнули тушу ногой. — Когда мы везли этого тура сюда и заговаривали о нем и называли Глебом, нам показалось…
—
Охотники посмотрели на него пристально:
— А вы попробуйте сами, господин, позвать его!..
Князь Мстислав напряженно улыбнулся:
— Право, странное вы предлагаете мне развлечение, — он оглянулся на Святополка, а тот, казалось, был мрачен. — Я же не язычник, чтоб веровать во всякие там бредни, в колдовство…
— И все же!.. — предлагали охотники.
— Ну хорошо! — согласился Мстислав. — Разве что потешить челядь… — и он, сбежав со ступенек, толкнул ногой тушу тура в крестец. — Эй, Глеб! Поднимайся…
Все замерли взволнованные, трепетные. С любопытством и одновременно готовые ужаснуться взирали на тушу зверя. Воцарилось молчание. И только цепные псы слегка ворчали за спиной у воинов…
И тут всем почудилось, будто тур вздохнул. Многие при этом вздрогнули и отскочили назад. Воины глядели во все глаза. Князь Мстислав через силу улыбался — одними губами. Святополк сверлил тушу глазами, но никак не мог понять, в чем здесь дело; он подозревал какой-то подвох.
— Вставай, Глеб! — срывающимся голосом повторил князь; при этом многие из воинов с уважением взглянули на своего властителя — отдали должное его мужеству.
Все увидели, как крутой бок тура дрогнул.
Какой-то мальчишка из прислуги крикнул:
— Бегите! Оборотень!..
Но никто больше не двинулся с места. Смотрели на тура во все глаза, затаили дыхание…
Бок тура поднялся и опустился, опять поднялся.
— Он дышит! — князь нервничал, но не отступал.
Все смотрели, что будет дальше.
И вдруг чрево тура разверзлось, и на повозку стало вываливаться что-то окровавленное. Это что-то напоминало шкуру мездрой наружу. Оно блестело на солнце и шевелилось.
— О ужас!.. — воскликнул кто-то.
И многие, оставив это зрелище, бежали в беспорядке.
Охотники отступили в толпу и у двоих зазевавшихся воинов вытащили из ножен мечи — это нетрудно было сделать в наступившем переполохе.
Некий мешок как раз вывалился из туши тура, повернулся на бок и замер.
— Что это?.. — выдохнула толпа.
Князь и Святополк смотрели во все глаза. Киевлянин даже у себя в Киеве, что на перепутье всех дорог, не видел такой диковины.
Кто-то из смельчаков протянул к мешку копье вперед древком и хотел толкнуть,
— А-ах!.. — пронеслось над толпой.
— Оборотень! — взвизгнули в стороне.
— Это Глеб! — прогремел какой-то завзятый храбрец.
Князь Мстислав, что стоял еще рядом с туром, выхватил у какого-то воина меч и неуверенной рукой пытался нанести удар Глебу. Но тот отбил меч секирой и, поднявшись во весь рост, засмеялся.
Дружинники, стоявшие вокруг повозки, так и отпрянули. Глеб махнул своей страшной секирой; и она загудела заунывно, приводя малодушных в трепет.
Пока самые храбрые обнажали мечи, Глеб бросился на князя. А Мстислав уже бежал вверх по ступенькам крыльца. Всего какой-нибудь пяди не достала до князя секира — просвистела грозно за спиной. Святополк, безоружный, кинулся бежать за Мстиславом. Воины, сгрудившись плечом к плечу, вмиг ощерились клинками.
Глеб ударил секирой по клинкам, и те зло зазвенели.
Рябой метнул сзади копье. Но Глеб был настороже и вовремя увернулся.
Копье глубоко вонзилось в резное крыльцо… Волк и Щелкун, взобравшись на тушу, уже скрестили с кем-то мечи.
Глеб вскинул секиру над головой и крикнул воинам, замершим перед ним стеной:
— Не защищайте бесчестных! Пустите меня в палаты…
Старый дружинник сказал:
— Почем нам знать, кто честен, а кто нет! Мы служим тому, кто нам платит.
— У меня с бесчестными свои счеты. Не мешайте!
Дружинник сказал:
— Мы тоже кое о чем хотели тебя спросить. Ведь ты убил наших побратимов.
— Будь по-вашему! — кивнул Глеб. — Беда упрямых в их упрямстве.
Он так внезапно и быстро махнул секирой, что старый дружинник не успел отклониться и в следующее мгновение ткнулся в землю рассеченным лбом.
Воины бросились на Глеба со всех сторон. Но он, крепко упершись ногами, повел вокруг себя секирой. Сталь ее была крепка, и некоторые клинки не выдерживали удара — обламывались.
Воины крикнули:
— Несите копья! Мечом его не взять.
Двое побежали за копьями, но Волк и Щелкун догнали их. И они сразились на пороге оружейной. Хотя Волку и Щелкуну не часто доводилось держать в руках меч, они управлялись с этим оружием ловко. Они были быстры и расчетливы, и у них не было пути назад, ибо кто-то запер ворота.
Они убили тех двоих человек на пороге оружейной. Но с десяток рассвирепевших дружинников уже бежали к ним.
Тем временем Глеб пытался пробиться в палаты. Однако множество воинов с мечами в руках и челядинов, вооруженных чем попало, удерживали крыльцо.