Секрет королевы Маргарет
Шрифт:
– Забыл сказать. Как только в городе станет поспокойнее, Филипп хочет оставить службу и уехать в своё имение. Даже жениться решил. Найди ему кого-нибудь. Только порядочную, не как Анну.
Сердце у меня упало и запуталось в многочисленных юбках. Боясь потерять равновесие, я схватилась за край стола, и тот опасно накренился.
– Когда… Когда он тебе это сказал?
– Утром, когда я вышел из твоих покоев.
_____________________________
* Медуза Горгона – чудовище с женским лицом и змеями вместо волос. Взгляд на её лицо обращал человека в камень.
** Суккуб в средневековых легендах – демон похоти и разврата,
*** Николас Фламель – французский книготорговец и меценат, которому приписываются занятия алхимией, а также исследования возможности получения философского камня и элексира жизни. Родился в 1330 году, поэтому Леонард его знать не мог.
Глава 23
Из своих покоев я выбежала, как только Леонард свернул за поворотом. У главного входа сэра Филиппа не оказалось, и я, схватившись за сердце, помчалась на конюшню. Придворные навстречу мне почти не попадались. Час стоял послеобеденный, и большинство обитателей замка разбрелись по комнатам для дневного сна.
Сэр Филипп, как я и предполагала, был на конюшне и снова чистил Ахиллеса слегка намоченной в воде щеткой. Жеребец стоял спокойно, словно вышколенный ученик, и каждые полминуты тянул морду для поглаживания. Я замерла, точно пятнадцатилетняя девчонка, влюбившаяся в первый раз, и, наверняка, простояла бы так целый день, если бы сэр Филипп не заговорил первым.
– Зачем Вы пришли, Маргарет?
Не ожидая такого приёма, я прочистила горло.
– Король сказал, что Вы уезжаете в своё имение, и попросил меня подыскать Вам невесту.
– Король Вас не обманул.
Тон у него был сухой и обыденный, словно он говорил со мной по уставу или мечтал поскорее отделаться. Как в те дни, когда я только-только появилась в Уилбриджхолле.
– Но почему? – не выдержав, я всплеснула руками. – Я чем-то Вас обидела?
Он не ответил, но щётка в его руках заработала быстрее, и Ахиллес, по-видимому, от боли запрокинул морду и громко заржал.
– Филипп... Без Вас я пропаду.
«Пропаду» было плохим словом. Неподходящим, неправильным и глупым. Это всё равно, что назвать реку ручьём или баобаб просто большим деревом, но я слишком поздно осознала свою ошибку.
– Маргарет, – он оставил в покое лошадь, повернулся и поднял на меня глаза, – неужели Вы не понимаете, что я уезжаю, чтобы уберечь Вас?
– Меня?
– Чёрт подери, да я люблю Вас! – Сердце сделало в груди кульбит, и я шагнула вперёд, надеясь хоть на какое-то прикосновение. – С ума схожу по Вам! Одно неосторожное слово, один лишний взгляд, и Вас обвинят в прелюбодеянии. Разговоры могут начаться в любой момент.
– Да плевать я хотела на разговоры!
Я не обманывала. Мне действительно было плевать на них. Теперь. После его слов мне было плевать на всё.
– Вы скоро вернётесь домой.
– Я могла бы не возвращаться. Ради Вас. – Это далось мне куда легче, чем я думала. – Ради Вас я могла бы остаться здесь навсегда.
– И что дальше? Здесь Вы принадлежите королю, а я привык защищать то, что принадлежит королю. – Он помолчал и взялся за щётку, словно она была его спасательным кругом. Его якорем в пучине отчаяния. – Когда-то давно
Не в силах переварить услышанное, я покачала головой.
– Я знаю, как это сделать. Именно поэтому мне лучше уехать. И жениться на одной из Ваших дам. Ради спокойствия в королевстве, ради Вашей чести и моей совести.
Ещё минут пять назад мне так много хотелось рассказать ему про герцогиню Эмберс, про Хильду и даже про «свою» мать – про все те вещи, которые я выяснила за последние дни. Но после произнесённых слов это уже не имело смысла. Что толку, что я любила его, а он любил меня? Даже если бы мы сбежим, с настолько примечательной внешностью границу Аелории нам не пересечь.
– Мне жаль. – Я опустила голову. Мне действительно было жаль. – Вы правы, здесь у нас нет будущего, но… Но Вы бы могли пойти со мной. Мой мир лучше этого, и если Абигейл найдёт средство…
– И чем бы я занимался в Вашем мире?
– Да чем угодно!
Сэр Филипп отвернулся, словно не принял меня всерьёз. Словно я только что сказала какую-то ерунду.
– Не бойтесь, пока в городе волнения, я не уеду. Я не брошу Вас.
– А потом?
– А потом…
Он не закончил. Я разозлилась. Грудь пронзила такая боль, что стало трудно дышать.
– Надеюсь леди Маквил сделает Вас счастливым. Я похлопочу, чтобы ваша свадьба состоялась как можно скорее. Леонард замучил Сесилию своими ухаживаниями, но её сердце всецело принадлежит только Вам.
Не дождавшись ответа, я подхватила юбки и вернулась знакомой дорогой в свои покои. В комнате не было ни служанок, ни фрейлин, и, упав на кровать, я закрылась с головой одеялом.
***
Спальню я не покидала два дня. Если и одевалась, то в халат, волосы не убирала, принимала пищу в кровати и позволяла заходить в комнату только Розе и Колину. В долгие размышления больше не пускалась. Сесилии об её новом браке нацарапала короткую записку и несколько раз порывалась написать письмо Филиппу, но рвала его, не заполнив лист даже наполовину. Леонард, как и обещал, уехал ночью. Все непосвященные думали, что он охотится в местном лесу и возвращается ближе к вечеру, а на восходе солнца уезжает вновь. Я эту байку не портила и позволяла себе тоже не являться к ужину. Тиран, надо сказать, из меня выходил так себе.
На третий день во дворец вернулась оправившаяся после болезни герцогиня Эмберс, и я, скрепя сердце, решила одеться и встретиться с ней. Луиза пришла ко мне сама, разряженная в бордовое платье и такого же цвета накидку. Лицо у неё за дни болезни осунулось, кожа на подбородке обвисла ещё больше, чем раньше, а многочисленные перстни стали великоваты.
Вернув цепочку, я сердечно поблагодарила её за заботу о Розе, Берте и Фейт, на что герцогиня только многозначительно улыбнулась. На большее меня не хватило. Сплетничать и кого-то обсуждать я сегодня не хотела от слова совсем и мечтала снова упасть на кровать и никого не видеть.